Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

Чингис-хан своим преемникам специально наказал, чтобы они всегда берегли как память о нем десятитысячный корпус его кешиктенов [115] Там же, § 231, стр. 173. .

Личная гвардия монгольского хана укомплектовалась преимущественно сыновьями нойонов-темников, тысячников и сотников, а также некоторыми способными, смекалистыми и «крепкого телосложения» людьми из «сул хун», т. е. свободных аратов [116] Там же, § 224, стр. 168. .

В связи с этим следует подчеркнуть еще одну важную сторону политической деятельности Чингис-хана. Он, будучи представителем класса феодалов, не отвергал и возможности использовать в своих интересах выходцев из простых аратов, если они доказали преданность хану. Награждая высоким званием «дархана» трех своих приближенных, Чингис-хан говорил, «Кто был Сорхан-Шира? Крепостной холоп, арат у Тайчиутского Тодеге. А кем были Бадай с Кишликом? Цереновскими конюхами. Ныне же вы — мои приближенные. Благоденствуйте же: в дарханстве вашем» [117] Там же, § 219, стр. 167. .

Такое отношение Чингис-хана к отдельным выходцам из низов было, разумеется, не демократизмом, а лишь игрой в демократию, являвшейся составной частью его политики.

Мы уделяем внимание личным качествам и характеру Чингис-хана, а также особенностям его политической деятельности, поскольку любая историческая личность, возглавляющая общественное движение, играет свою роль в естественно-историческом ходе событий, ускоряя или замедляя его. Но любые попытки приписать Чингис-хану сверхъестественную силу, более того, объяснять общественный процесс образования государства его способностями являются идеализацией его личности. Сам Чингис-хан не раз указывал на своих нукеров, нойонов, на свой класс как на решающую силу, поднявшую его на пьедестал всемонгольского хана и завоевателя мира.

Обращаясь к Боорчу и Мухали и в их лице ко всем своим сподвижникам, Чингис-хан после вступления на престол говорил: «Боорчу с Мухалием так влекли меня вперед, лишь только я склонялся к правому делу, так и тянули назад, когда я упорствовал в несправедливости своей: это они привели меня к нынешнему сану моему» [118] Там же, § 205, стр. 161. . Его главный соперник, претендент на ханский престол Джамуха, признав свое поражение, сказал, что Тэмуджин, его айда, победил его, опираясь на своих 73 сподвижников [119] Там же, § 201, стр. 156. .

Надо добавить, что не только ближайшие сподвижники, но и большинство аристократического класса, за исключением нескольких крупных ханов, были заинтересованы в быстром прекращении междоусобиц, объединении родственных племен и создании центральной власти. «Если в этом хаосе, в этих бесчисленных взаимно перекрещивающихся столкновениях кто-нибудь в конечном счете выигрывал и должен был выигрывать, то это были представители централизации в самой раздробленности» [120] Ф. Энгельс , Крестьянская война в Германии, — К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 7, М., 1956, стр. 348. , — говорил Ф. Энгельс о междоусобицах в средневековой Германии. Это вполне можно отнести к Монголии рассматриваемого периода.

Именно таким борцом за централизацию в Монголии оказался Чингис-хан. Его находчивость и упорство способствовали успеху в борьбе за объединение монгольских племен и создание центральной власти.

Консолидация монгольского государства сопровождалась развитием культуры. Чингис-хан принял в своем государстве уйгурскую письменность в качестве официальной общегосударственной. Созданная на базе этой письменности «Тайная история монголов» является выдающимся памятником монгольской литературы XIII в. В ней нашла художественное воплощение вся эпоха Чингис-хана во всем своем драматизме.

При дворах Чингис-хана и его преемников находились ученые и представители гражданской бюрократии из других стран. Некоторые из этих людей, как известно, являлись ближайшими советниками ханов. Так, Чингис-хан, разгромив найманского Таян-хана, взял к себе на службу найманского канцлера Тата-тун-а, которому приказал обучить своих детей уйгурской грамоте. Известно также имя Елюй Чу-цая, потомка основателя киданьской династии. Он попал на службу к Чингис-хану во время его похода в Северный Китай, служил при Угэдэе и умер в 1243 г. близ Каракорума [121] См.: Н. Ц. Мункуев , Китайский источник… . Ему принадлежит известное изречение: «Хотя мы империю получили, сидя на коне, но управлять ею, сидя на коне, невозможно». Чингис-хан «любил знания, поощрял ученых» [122] Рашид ад-Дин , Сборник летописей, т. III, М.—Л., 1946, стр. 61. . Преемники Чингис-хана продолжали привлекать к государственному делу ученых людей. Из факта использования монгольскими ханами представителей других народов иногда в литературе делается вывод о том, что чуть ли не вся администрация осуществлялась не монголами, а чиновниками из других стран. Однако из биографий того же самого Елюй Чу-цая и других чиновников видно, что они были лишь исполнителями воли ханов и иногда предлагали им те или иные советы.