Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

По нашим подсчетам, на основании данных главы «Погодные пожалования», налог шелковой пряжей взимали в размере около 2 цзинь с пяти дворов, или 0,4 цзиня — с каждого двора, а налог деньгами на Юге Китая (Цзяннань), ху-чао , — по 2 ляна с каждого двора. Так, у сына Тай-цзуна — великого вана Ха-дань из пожалованных ему дворов к 6-му году эры Янь-ю (1319) фактически было 2356 дворов, с которых собирали шелковой пряжи 936 цзинь [1722]. Кроме того, в 18-м году эры Чжи-юань (1281) было передано 2500 дворов (на Юге), с которых получали 100 дин деньгами [1723]. Из пожалованных великому вану Могэ в 1257 г. 5552 дворов к 1319 г. фактически осталось 809 дворов, с которых взимали шелковой пряжи 333 цзиня, а с 8052 дворов в Южном Китае получали 324 дина [1724].

К условной собственности относятся также земельные владения чиновничества. При этом мы имеем в виду не титулованную бюрократию — так называемых «заслуженных чиновников», которые входили в категорию знати. Их землевладения не отличались принципиально от удельного землевладения, о котором говорилось выше. Здесь мы коснемся вопроса не обо всех землях чиновничества, а только о «должностных полях» ( чжитянь ).

Эти поля передавались государством «внешним чинам» ( вай гуань ), т. е. чиновникам на периферии — в провинциях, областях, округах и уездах. Система «должностных полей» впервые была установлена в 3-й год эры Чжи-юань (1266). Она предусматривала наделение чиновников землей в зависимости от занимаемой должности и разряда административных единиц, где служили чиновники [1725].

Размеры «должностных полей» были сравнительно небольшими, но, конечно, значительно превышали средний крестьянский надел. Наибольшая площадь «должностных полей» составляла 16 цин (или 1600 му), ее получали даругачи ( да-лу-хуа-чи ), управители высшей категории лу ( шан лу ) [1726]и инспекторы ( аньчаши ) [1727]. В лу низшего разряда даругачи получали только 14 цин [1728].

В 1284 г. в провинциях Южного Китая также были созданы «должностные поля», размеры которых были в два раза меньше, чем на государственных землях в Северном Китае. Например, на Юге даругачи получали 8 цин (в высшей лу ) и 7 цин (в низшей лу ). Самый маленький «надел» чиновников в уездах на Севере равнялся 2 цинам (200 му), а на Юге— 1 цин [1729].

В начале XIV в. была предпринята попытка ликвидировать систему «должностных полей». В 1309 г. внешним чиновникам, имеющим «должностные поля», стали выдавать в зависимости от ранга жалованье зерном и ассигнациями. А их поля забрали в казну. Но уже через два года (в 1311 г.) был вновь опубликован указ о восстановлении старой системы [1730].

«Должностные поля» не были наследственным владением. Об этом можно судить по косвенным сведениям источников. Так, при смене чиновников ренту с «должностных полей» получал тот чиновник, который оставлял должность после колошения хлебов. Если же он по той или иной причине уходил с должности раньше этого времени, то рента с полей поступала новому чиновнику [1731]. Из этого видно, что «должностные поля» находились только во временном владении чиновников, пока они служили, а. доходы с этих полей рассматривались как компенсация за государственную службу.

Обрабатывались «должностные поля» арендаторами ( дяньху ), которых специально прикрепляли к землям чиновников.

Количество дяньху , передававшихся чиновникам, зависело от ранга последних. Так, например, чиновник 3-го ранга получал до 500–700 дворов, а 9-го ранга — не меньше 30–50 дворов [1732].

Источники приводят весьма противоречивые и отрывочные данные об условиях обработки земель чиновников трудом дяньху и о положении последних. Несомненно одно: дяньху платили сравнительно высокую ренту, размер которой был неодинаков и зависел, по-видимому, от качества земли. Рента составляла от 2 доу 2 шэн до 1 ши [1733]с лишним [1734], а иногда 3 ши риса с каждого му земли [1735].

Если поземельный налог, введенный в 1236 г., предусматривал взимание в пользу государства с 1 му земли высшего качества 3,5 шэна, а среднего качества — 3 шэна [1736], то рента с дяньху , обрабатывавших «должностные поля», превышала этот налог примерно в 30 раз. Кроме земельной ренты-налога с дяньху взимали различные поборы [1737]. По-видимому, дяньху , как и все государственно-зависимые, обязаны были отбывать повинности. Самым тяжелым, пожалуй, для дяньху , непосредственно зависимых от чиновников, было то, что ренту-налог собирали с них даже в неурожайные годы, тогда как крестьян, обрабатывавших государственные земли, находившиеся в пользовании или владении мелких земледельцев, как известно, в такие годы освобождали полностью или частично от налогов [1738].