Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

Для Ирана и Азербайджана монгольское завоевание явилось таким же пагубным, как и для Средней Азии. Вот как оценивали это событие современники. Ибн ал-Асир видел в монгольском завоевании величайшую в мире катастрофу, о которой не упоминали прежние историки. По словам Ибн ал-Асира, «это было событие, искры которого разлетелись [во все стороны] и зло которого простерлось на всех; оно шло по весям, как туча, которую гонит ветер» [1113] Ибн ал-Асир , Ал-Камиль фи-т-тарих, т. XII, стр. 233–234; СМИЗО, т. I, стр. 1–2. . Даже Джувейни признавал, что в местностях, где монголам оказывали сопротивление, «где было народу сто тысяч, [там] и ста человек не осталось» [1114] Джувейни , Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 17. . Сто лет спустя историк и географ Хамдаллах Казвини писал: «Сомнения нет, что разруха и всеобщая резня ( хараби ва катл-и'амм ), бывшие при появлении монгольской державы, таковы, что, если бы и за тысячу лет [после того] никакого другого бедствия не случилось, их все еще не исправить, и мир не вернется к тому первоначальному состоянию, какое было прежде того события» [1115] Хамдаллах Казвини , Нузхат ал-иулуб, стр. 27. .

Страна лежала в развалинах. Нисави, описавший в мемуарах свои злоключения после гибели хорезмшаха Джалал ад-Дина (зимою 1231/32 г.), мрачными красками рисует разоренную страну: повсюду — развалины, где бродили волки, опустевшие селения и города, где хозяйничали авантюристы, объявившие себя сторонниками монголов. В полуразрушенном г. Хойе (Иранский Азербайджан) Нисави увидел огромную толпу беженцев из Армении, Верхней Месопотамии и Азербайджана; Нисави присоединился к ним, и все они, пешие, без припасов и оружия, в зимнюю стужу направились к горному перевалу Беркри; там беглецы подверглись нападению скопища разбойников, которые обобрали их и раздели почти догола [1116] «Нафсат ал-масдур», стр. 90–95. .

Огромная убыль населения вследствие массового истребления, увода в полон и бегства оставшихся жителей была первым последствием завоевания. Источники приводят огромные цифры (сотни тысяч и миллионы) перебитых в больших городах и сельских округах [1117] Подробные цифры даны в нашей монографии: И. П. Петрушевский , Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII–XIV вв., стр. 38 и сл. . Цифры эти, вероятно, преувеличены, ибо трудно предположить в эпоху феодализма такую численность населения даже для крупных городов [1118] Хотя в средневековой Азии и встречались города с несравненно большей численностью населения, нежели в Западной Европе той же эпохи. .

По мнению автора истории Герата Сейфи, в городе и его округе (во время повторного взятия монголами в 1222 г.) на-считывалось 1600 тыс. убитых [1119] Сейфи , Тарих-намейи Херат, стр. 80. . Эта цифра, однако, близка к показаниям других источников [1120] См. об этом: И. П. Петрушевский , Земледелие…, стр. 39, прим. 1. . Вот еще некоторые, более правдоподобные, цифры относительно меньших городов: в Балхе, где было 200 тыс. жителей [1121] Афлаки, в житии Джалал ад-Дина Руми ( Cl. Нuаrt , Les saints des derviches-tourneurs», t. I, Paris, 1918, стр. 15). , все были перебиты [1122] Джувейни , Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 103–104. ; в округе Бейхак в Хорасане было 70 тыс. убитых [1123] Там же, т. I, стр. 138. , в округе Ниса — также 70 тыс. [1124] Нисави , Сират ас-султан…, араб. текст, стр. 52; франц. текст, стр. 88; перс. версия, стр. 77.

Сейфи (писал ок. 1321 г.) на основании рассказов стариков очень ярко рисует картину разорения Герата и его оазиса: в городе уцелело только 40 человек, которые в течение четырех лет могли добывать себе пропитание лишь грабежами караванов, и то далеко от города (150–500 км) [1125] Сейфи , Тарих-наме-йи Херат, стр. 83–90. Подробное изложение рассказа Сейфи см. также: И. П. Петрушевский , Земледелие…, стр. 67–69. . В сельском округе оставалось также не больше сотни жителей [1126] Сейфи , Тарих-намейи Херат, стр. 183. . В Мервском оазисе после трех вторжений монголов и резни (1220–1222) плотина на р. Мургаб, ирригация и земледелие были разрушены, зерно увезено, скот угнан; «в городе и окрестных селениях не оставалось и ста человек» [1127] Джувейни , Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 132. . Современник событий, путешественник и географ Йакут (ум. в 1229 г.) сообщает о Нишапуре (одном из четырех крупнейших городов средневекового Ирана) [1128] Нишапур, Рей, Исфахан, Шираз. : «В 617 г. (1220 г. н. э.) разрушили его татары, да проклянет их бог, и не оставили там ни одной стоящей стены. И теперь, как дошло до меня, это только [голые] холмы, заставляющие плакать даже не проливавшие слез глаза» [1129] Иакут , Му'джам ал-булдан, т. III, изд. араб. текста Ф. Вюстенфельда, стр. 230 (в Нишапуре погибла возлюбленная Йакута). . В другом месте Йакут говорит о Нишапуре: «И убили [татары] всех, кто там был, и великих, и малых, и женщин, и детей. Потом разрушили его так, что сровняли с землей, и прибавили к этому разорение сельских волостей» [1130] Там же, т. IV, стр. 859. . В Тусе уцелело только 50 заселенных домов, да и в тех люди ютились поодиночке по углам [1131] Джувейни , Тарих-и джахангушай, т. II, стр. 238. .