Юрий Чупров - Райнхард Гейдрих — паладин Гитлера

Поэтому-то сегодня Канарис — самая притягательная фигура для влиятельных западногерманских кругов, он представляет ту традицию, которая продолжается и сейчас. Поэтому в Западной Германии его так почитают, распространяют различные романтические истории из его деятельности и в сенсационном духе преподносят читателям журналов и кинозрителям. Его изображают чуть ли не передовым бойцом против Гитлера. Ныне западногерманская пропаганда, насаждая «культ Канариса», прославляет мертвого адмирала для того, чтобы возродить его концепцию и найти опору для осуществления нового издания его программы…

Те, что вышли навстречу мчавшейся машине Гейдриха, один с пистолетом, другой с бомбой, теперь уже не могут выйти из своего убежища. Выстрелы в храме оповестили их, что убежище обнаружено.

Каково-то им?

И каково бы им было, если бы они узнали, если бы хоть догадывались, почему должна была взорваться бомба, предназначенная для Гейдриха?!

Они выполнили свою задачу. Наверно, сейчас они даже не думают об этом, наблюдая за каменным люком, ведущим в подземный склеп, и узким отверстием, похожим на средневековую бойницу, через которое к ним доносится грохот, — уже который раз бросаются преследователи в решительное наступление. Патриоты выполнили свой долг и были уверены, что сделали это для родины.

Они защищались до тех пор, пока это было возможно. Не сдались. А когда защищаться уже стало невозможно, они приложили дуло пистолета к виску.

Каково же им было бы, если бы они узнали, если бы они хоть догадались?..

Они не могли этого знать, не могли даже догадаться, но им ясно одно: им пришел конец.

Действие, однако, не останавливается. С их гибелью не завершилось то, что было не только их личной трагедией.

Кровью залита чешская земля, ужасы нынешнего времени затмевают самые страшные годины нашего прошлого.

Время Гейдриха — это время взведенных курков, время бешеных темпов, методической исполнительности, неутолимой жажды злодейств.

Но не будет ли теперь иначе? Ведь сам Гейдрих с глубокой раной в спине лежит в хирургическом отделении больницы на Буловке, откуда вмиг были выдворены либо выставлены в коридоры других отделений ее пациенты. Он лежит погруженный в наркотический сон, оберегаемый вооруженными до зубов телохранителями, которые расселись на белоснежных постелях тех, кто лечил здесь свои сломанные ноги. Его часы и дни стремительно несутся к зыбкой границе сознания и беспамятства.

Гиммлер получил известие о покушении, когда он находился на пути из Берлина в «главную ставку фюрера». Рейхсфюрер предпочитает совершать такие путешествия не в автомашине и избегает воздушных средств сообщения. Боится? Вероятно. Ведь именно в то время, когда он находится на борту самолета, может случиться что-нибудь такое, о чем он не знает и что нельзя предотвратить.

Итак, колеса личного поезда «Генрих» выстукивают привычный ритм Тряска, конечно, не достигает ни спальни, ни рабочего кабинета, соединенного телефонной, телеграфной, радио- и телетайпной связью со всеми важными правительственными центрами обширной империи; даже находясь в пути, Гиммлер всегда, осведомлен обо всем, что происходит. Он расхаживает по кабинету в своей излюбленной позе — заложив за спину руки. Клавиши телетайпного аппарата отстукивают привычный ритм. Адресат — группенфюрер СС Франк, Прага. Адъютант ставит шифр, который сразу открывает депеше «зеленую улицу».

«Молния — SDZ Heinrich (то есть личный поезд „Генрих“. — Прим. авт .) № 5746-27542-2105».

Дата 27.5.42 — это дата покушения на Гейдриха.

«Sofort vorlegen Geheim», — приказывает человек, заложивший руки за спину, и он уверен, что депеша будет «передана немедленно»; в 21.10 это так и произошло, как свидетельствует отметка телетайпной станции Прага-Град. Но останется ли ее содержание «Geheim» — «секретным»?

«1. С опубликованием согласен.

2. В счет определенных ранее 10 000 заложников в первую очередь арестовать оппозиционно настроенную чешскую интеллигенцию.

3. Из числа этой чешской интеллигенции — главных наших противников — расстрелять уже сегодня ночью 100 самых выдающихся.

Вызову вас еще ночью».

Первое, второе, третье — педантичный учитель Гиммлер заботится о порядке.

На следующий день диктор пражского радио читает бесцветным голосом:

«Решением военно-полевого суда в Праге от 28 мая 1942 г. приговорены к расстрелу: