Валерий Злыгостев - И нагрянула черная рать... Монгольское завоевание Южного Урала. 1205–1245

В предании «Акман-Токман» повествуется о событиях, произошедших в Башкирии через несколько лет после свершившегося ее подчинения. О том, что племя катай к этому времени находилось в зависимом состоянии, свидетельствует Сказитель, сообщая следующее: «Земля и воды были распределены (монголами. — В.З .) между родами. Каждому роду предназначалась своя тамга, оран (клич), дерево, птица. Наш китайский род получил тамгу — багау, клич — Салават, дерево — сосну. После получения земель и тамги башкиры должны были платить хану ясак. Сначала это показалось не особенно обременительным. Пушнина поставлялась хану вовремя. Но однажды от хана пришел новый указ. Молодые мужчины и парни со своим конем, снаряжением призывались в ханское войско. Стали угонять косяками коней, скот» [6, с. 168]. Очевидно, в данном случае перед нами предстает вполне обычная для золотоордынского общества картина, которую можно было наблюдать не только на Южном Урале, но и собственно в Деште — неважно, в дремучем степном захолустье в каком-нибудь бедном улусе или, напротив, в улусе богатом, где ханские баскаки, как и их коллеги в Персии или Китае, были заняты одним и тем же делом — пополнением казны своего повелителя и мобилизацией в его войско новых рекрутов. По мнению И. В. Антонова, «воинскую повинность башкир (в том числе и катайцев. — В.3 .) нельзя считать чем-то неожиданным, так как она была предусмотрена соглашением (условиями договора и тарханной грамоты. — В.3 .), заключенным между Бату и Муйтэн-бием. Очевидно, эта повинность не была регулярной. Башкирские воины требовались золотоордынскому хану для проведения каких-либо крупных военных мероприятий. После возвращения из похода на Запад они были отпущены домой, а потом долго не призывались, так что об этой повинности, наверное, успели забыть. Теперь же башкирские воины потребовались хану вновь» [1, с. 193]. Подобные действия центральных властей привели к восстанию и даже, возможно, первому из восстаний, которыми в грядущие века будет наполнена история Башкортостана и о котором, что чрезвычайно важно, сообщает Сказитель, а потому следует привести предание полностью.

«Невмоготу стало башкирам, и они стали подниматься против хана. Среди них был храбрый егет Сураман. Он собрал довольно большое войско и уничтожил ханских нукеров, собиравших ясак. Некоторым удалось сбежать. Хан послал против Сурамана войско, но тот еще долго продолжал воевать. Вместе с ним сражалась и его жена. Со временем люди стали приноравливаться к сложившимся обстоятельствам. Укрывшись в лесах и на горах, повстанцы стали подстерегать ханских сборщиков ясака, неожиданно нападали на них. Завязывалась схватка. Скот заранее угонялся в глубь лесов и гор. Так проходило лето. В бездорожные зимы, когда леса и горы покрывались снегом, ханские отряды не могли пробраться в глухие места. Зимой было спокойнее. С наступлением лета снова начинались бои.

Долго продолжалась борьба против хана. Она то стихала, то снова усиливалась. Стал стареть предводитель повстанцев Сураман, который включился в борьбу еще совсем молодым егетом. В одном из жестоких боев он погиб, после чего борьбу возглавила его жена. Однажды в бою ее сильно ранило. Перед смертью она призвала к себе своих сыновей (их было двое: старший — Акман, младший — Токман) и сказала им так: «Дети мои, настал мой час, я ухожу вслед за вашим отцом. Когда он погиб, вы были еще маленькими. Умирая, отец ваш сказал: " Чем жить на коленях, лучше умереть стоя". Сыновья мои, вы теперь выросли, стали егетами, не забудьте завет отца».

Костюков Владимир Петрович(12.12.1949—15.12.2009). Жил и работал в г. Челябинске. Кандидат исторических наук. Признанный специалист по истории Улуса Джучи, в особенности его «заяцких» территорий (Кок-Орды), и, в частности, Улуса Шибана. Автор более 40 научных статей и монографий. С 1985 г. В. П. Костюков как археолог и исследователь становления и развития чингисидских государств вел активную работу по выявлению новых памятников археологии. Исследовал серию (более ста) погребальных и ритуальных объектов средневековых кочевников в южных районах Челябинской обл. (практически на Южном Урале и в Зауралье). С 1992 г. являлся руководителем творческого коллектива «Археология».

В ходе научных изысканий В. П. Костюков обосновал территориальные рамки Улуса Шибана и доказал, что зауральская часть совр. Башкирии и кочевники, ее населявшие, в этническом отношении были тесно связаны с Южной Сибирью и Алтаем.