Валерий Злыгостев - И нагрянула черная рать... Монгольское завоевание Южного Урала. 1205–1245

Отсутствие в официальных источниках сведений о сопротивлении северо-западных башкирских племен — юрми, байлар, буляр и других, населявших земли по Ику и Мензеле [28, с. 318–329], которые, согласно преданию «Биксура», еще в 1232–1233 годах оказали булгарам помощь в отражении крупного рейда монголов, не означает, что их не коснулось очередное вражеское нашествие, волны которого после уничтожения главнейших городов Волжской Булгарии докатились и до района среднего течения Камы. Возвращаясь к легендарному повествованию о батыре Биксуре (а в этом случае нельзя в очередной раз не отметить поразительного соответствия эпического материала материалу исторических источников хотя бы в той его части, где сообщается об интервале между случившимися вторжениями монголов), следует подчеркнуть, что определенная часть знати племени байлар, к которой относился герой предания, попыталась оказать сопротивление завоевателям. «Года через три, — вещует Сказитель, — Батый-хан снова направил большое войско в страну булгар [107] Если предыдущее вторжение, о котором в предании повествуется выше, случилось в 1232–1233 годах, то, очевидно, на этот раз речь идет о нашествии 1235–1236 годов, что полностью соответствует китайским, персидским, венгерским и русским источникам. . Биксура со своими егетами снова поднялся на борьбу. В одном из сражений его тяжело ранило. Со своим другом Ахметом он скрылся в лесах горы Тикей. Спустя какое-то время силы покинули Биксуру, и он скончался. Это было в том месте, где сейчас находится кладбище деревни Ново-Ахметово. Ахмет похоронил друга, а сам на том месте обосновался. Когда вражеские войска ушли, Ахмет взял под свой кров оставшихся сородичей Карагай-атая (отца Биксуры. — В.3 .) и построил новый аул» [6, с. 166–167].

Действительно, Биксуре и его соплеменникам вновь пришлось отражать вражеское нашествие. Не исключено, что в составе облавных кошунов находились и башкирские чамбулы, подчиненные, возможно, тому же Муйтэн-бию [108] По поводу участия башкир (усергенов, бурзян) в 1236 году в войне булгар с монголами на стороне последних, а значит, и в войне с западными башкирами (байлар, юрми) вполне уместно привести высказывание И. В. Антонова: «Башкиры, принявшие предложение о союзе, присоединились к войску Бату-хана и вместе с ним двинулись против своих вчерашних союзников… булгар, которые были разгромлены. Но помочь им башкиры теперь уже все равно не могли, ибо судьба их была предрешена. Башкиры никого не предавали, они просто поменяли своих сюзеренов, что было обычным явлением в эпоху феодализма [1, с. 175]». . Не стоит гадать, было ли так на самом деле или нет, но в перехлесте событий того сурового и трагичного для башкир 1236 года два эпических героя — Муйтэн-бий и Биксура — гипотетически вполне могли встретиться на поле боя, скрестив мечи в яростной схватке… причем чисто из практических целей монголы использовали своих вассалов усерген против пока что еще не покоренных байлар. Завоевателям, добравшимся до глухих таежных урочищ Чулманидели, были необходимы проводники и переговорщики из числа башкир, уже признавших власть великого каана, и поэтому нельзя исключать их участия в увещевании проживавших там племен юрми и байлар. Монголы, ворвавшись на любую территорию, подлежавшую подчинению и на которой они активнейшим образом проводили политику террора и насилия, в то же время не упускали возможности договориться с отдельными областями или городами о добровольном изъявлении покорности. Надо сказать, если покорность действительно проявлялась, то население хотя и бывало начисто ограблено, а частью рекрутировано на службу в хошар, избегало, по крайней мере, самого ужасного — поголовного уничтожения. Известен (один из многих) хрестоматийный случай, когда сдавшиеся на милость победителя города Гарч и Гур в северо-западном Афганистане не были тронуты проходившими мимо них в 1220 году туменами Субэдэя и Джэбэ [41, с. 220]. На Руси в 1238 году подобным образом уцелел Углич, правда, по какой-то причине этот факт обычно замалчивается.

Не вследствие ли переговоров, в ходе которых из двух зол приходилось выбирать меньшее, северо-западные башкиры, как и башкиры южные, тогда же, в 1236 году, признали над собою суверенитет монголов? Судя по всему, так оно и было. Свидетельством тому, с одной стороны, является умолчание в эпических произведениях северо-западных башкир, кроме предания «Биксура», о монгольском нашествии, с другой — о событиях в Волго-Камье пишет Рашид ад-Дин, причем в этом случае, так как указано точное время похода, упоминаемые в летописи «булары» и «башгирды» соответствуют не полякам и венграм, а народам, населявшим Волго-Камский и Южно-Уральский регионы — булгарам и башкирам. «Царевичи, — читаем мы в его летописи, — которые были назначены на завоевание Кипчакской степи… все сообща… двинулись весною бичинил, года обезьяны, который приходится на месяц джумад 633 г. х. [11 февраля — 11 марта 1236 г. н. э.]; лето они провели в пути, а осенью в пределах Булгара соединились с родом Джучи: Вату, Ордой, Шейбаном и Тангутом, которые также были назначены в те края. Оттуда Вату с Шейбаном, Буралдаем и с войском выступил в поход против буларов и башгирдов и в короткое время, без больших усилий, захватил их» [41, с. 37]. Однако, как уже подчеркивалось выше, никаких «эликсиров жизни» завоеватели покоренным народам не несли. И если некоторых башкирских старшин ждала такая же судьба, как сотоварища Биксуры Ахмета, который после острой фазы противостояния все-таки остался в родных местах и основал новый аул, а следовательно, хотя и об этом предание умалчивает, попал в среду действия ханских баскаков, то другие представители башкирских племен, и необязательно старшины, были вынуждены искать убежище на западе, достигнув пределов Северо-Восточной Руси.