Наталья Казакова - Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в.

Хотя войны первой половины XV в. Орден вел сначала против одного Пскова, а затем против одного Новгорода, являвшихся частями феодально-раздробленной Руси, тем не менее достигнуть поставленных целей ему не удалось. Причина этого крылась, с одной стороны, в героическом сопротивлении псковичей и новгородцев, с другой — в политической раздробленности Ливонии, ослаблявшей ее военные возможности.

С еще большей силой последний фактор — политическая раздробленность Ливонии — сказался во время войн конца XV — начала XVI в., когда Ордену противостояли не Псков и Новгород, каждый в одиночку, а Русское государство, объединенное под властью великих князей московских. И хотя Псков еще не вошел в состав единого Русского государства, великокняжеское правительство стойко охраняло нерушимость рубежей Псковской земли.

Если Ливонский орден был постоянным очагом экспансии в отношении русских земель, то Новгород и Псков защищали свою независимость и территориальную целостность. В ливонской политике обеих вечевых республик большое место занимало стремление к развитию торговли с ливонскими городами.

Стремление к обеспечению неприкосновенности русских границ и развитию экономических связей с Ливонией прослеживается и в политике великокняжеского правительства по отношению к Ливонии в конце XV — начале XVI в. Изменение в соотношении сил между Россией и Ливонией, происшедшее в это время в связи с созданием единого Русского, государства, позволило русскому правительству добиться крупных успехов в своей ливонской политике.

Усилением Великого княжества Московского, а затем Русского государства было обусловлено включение в русско-ливонские договоры второй половины XV — начала XVI в. статей, предусматривавших создание благоприятных условий для торговли русских купцов в Ливонии, — статей, меняющих к выгоде русской стороны принципы юрисдикции и нормы судопроизводства в отношении находящихся на чужбине лиц (в первую очередь купцов), статей о русских концах и церквах в ливонских городах (напомним, что церкви являлись не только местом отправления религиозного культа, но и центрами, организующими русских купцов на чужбине). Все эти статьи имели целью обеспечить максимально благоприятные условия для пребывания и торговли русских купцов в Ливонии, куда в конце XV — начале XVI в. из Новгорода переместился центр торговли России с Западом.

Благодаря могуществу России, отчетливо проявившемуся во время войны 1501–1503 гг., которую Ливония вела в союзе с Литвой, русское правительство сумело заключить выгодный для России договор с Ливонией 1509 г., по которому, в частности, Ливония давала обязательство соблюдать нейтралитет во время русско-литовских конфликтов. В результате заключения этого договора Орден должен был отказаться от попыток возобновления прямой военной экспансии против России и на русско-ливонской границе установился длительный мир.

Предложенной нами оценке общей направленности ливонской политики правительства России конца XV — начала XVI в. не противоречит статья о юрьевской дани, читающаяся в псковско-дерптских договорах с 1463 г. Статью о юрьевской дани нельзя рассматривать как выражение притязаний великих князей московских на верховную власть над Ливонией. Впервые такие притязания были выдвинуты лишь правительством Ивана IV во время русско-ливонских переговоров 1554 г., тогда они действительно были связаны с вопросом о юрьевской (расширительно ливонской) дани. До середины XVI в. русское правительство задачи подчинения Ливонии и освобождения выходов в Балтийское море не ставило, ибо постановка такой задачи отвлекла бы силы России от решения важнейшего для нее в конце XV — начале XVI в. внешнеполитического вопроса — о возвращении находившихся под властью Литвы русских, украинских и белорусских земель.

Русско-ливонские отношения тесно переплетались с русско-ганзейскими. Основная торговля России с Западом в XIV–XV вв. велась при посредничестве Ганзейского союза. Пути русско-ганзейской торговли проходили через Ливонию, и в русско-ганзейских торговых сношениях ливонские города играли все большую роль, пока, наконец, в их руки к середине XV в. не перешло руководство этими сношениями. Все это обусловливало зависимость «дел купечества» (торговли) от «дел земли» (политики ливонских ландесгерров). С течением времени благодаря перемещению центра русско-ганзейской торговли из Новгорода в ливонские города эта зависимость увеличивалась.