Оскар Шервин - Шеридан

В палате общин шли бурные дебаты. Шестнадцать раз на протяжении последующих десяти недель счетчики голосов объявляли, что Питт — в меньшинстве. Фокс всеми силами старался добиться отставки Питта. Тщетно. Питт не уходил. Питта поносили, ставя ему в вину и его молодость, и его низкопоклонство перед королем, и его двойную игру, которая разрушила коалицию. Шеридан называл его «низким и лицемерным». Лорд Суррей (впоследствии герцог Норфолкский) каждые две минуты вскакивал с места, чтобы внести какое-нибудь агрессивное предложение.

Во время прений стоял неописуемый шум и гам. Однако Питт не сдавал позиций и внес на обсуждение парламента свой собственный билль об Индии, который тоже был отвергнут. В какой-то момент Питт начал опасаться, что его дело проиграно, но за спиной Питта стоял король, убеждавший его не уступать. «Если вы уйдете в отставку, мистер Питт, придется уйти и мне».

Второго января верный оруженосец Фокса, герцог Норфолкский, выдвинул предложение о вынесении вотума недоверия министрам. Шеридан, собрав все свои силы, произнес громовую речь. Питт утверждает, что он якобы «стойко оборонял крепость, именуемую конституцией», но разве мыслима, спрашивал Шеридан, конституционная крепость без гарнизона в лице нижней палаты? «Нынешние министры стараются возвести сооружение, призванное защитить их от любых нападений, но они возводят его на уже подкопанной земле, и, какими бы твердыми ни были опоры, какими бы крепкими и прочными ни были контрфорсы, какими бы легкими ни были своды, фундамент неизбежно окажется слабым, коль скоро земля под ним подкопана. Поэтому возводимое здание не устоит; более того, оно рухнет тем скорее, чем больше будет его тяжесть. Тайное влияние — вот что является подкопом под конституционное целое; оно стало четвертым сословием в конституции, поскольку ни король, ни лорды, ни общины не владеют монополией на него... Следует навязать королю такое правительство, которое он не смог бы прогнать». Далее Шеридан доказывал правоту Фокса и громил Питта, которого называл «королевским ставленником». Но, несмотря на все красноречие Шеридана, чаша весов уже начала склоняться в противоположную сторону.

Страна быстро сплачивалась, вставая на защиту своего монарха. Многие давние противники двора превращались теперь в горячих его приверженцев. Из Мидлсекса и Вестминстера поступали многочисленные обращения в поддержку короля и с осуждением министров. Уличная толпа напала на Фокса; Питт тоже подвергся нападению толпы; оппозиционное большинство таяло. Было совершенно очевидно, что новое министерство пользуется массовой поддержкой в стране.

Первого марта большинство Фокса в палате общин сократилось до двенадцати голосов. Неделю спустя у него было большинство всего лишь в один голос. 23 марта Питт решил, что созрел момент для роспуска парламента.

Берк назвал эту меру «криминальным роспуском». Джорджиана Девонширская, сообщая эту новость матери, присовокупила, что она сейчас одевается и что у нее в гостиной что-то пишут «герцог Портлендский и Ч. Фокс».

Виги потерпели сокрушительное поражение. На всеобщих выборах избиратели провалили 160 кандидатов от оппозиции (их стали называть «великомучениками Фокса»). Шеридану посчастливилось: он получил большинство голосов избирателей Стаффорда.

Затраты Шеридана на избирательную кампанию составили более 1300 гиней, как это явствует из его счета предвыборных расходов. 40 фунтов стерлингов было потрачено на угощение пивом, 10 — на покупку угля нуждающимся, 10 — на «приведение к присяге молодых горожан». Основная часть всей суммы была передана 248 горожанам без указания конкретного назначения этой субсидии. Пять гиней было пожертвовано на больницу, две гинеи — на утешение «вдов священников», еще две — на оказание прочих благодеяний. Что и говорить, пиво покрывает множество грехов и явно превалирует над благотворительностью! Впрочем, из других источников мы узнаем, что на благотворительные цели было роздано целых сто гиней.

Однако главным событием года стала историческая «вестминстерская предвыборная кампания» Фокса.

ЧАРЛЗ ДЖЕЙМС ФОКС

«Гражданская и религиозная свобода!

Старинные роды и потомственная аристократия! Свобода выборов!

Герцогиня Девонширская и знатные леди, а также свобода печати! Ура! Ура! Ура! Боже, спаси народ».

...Герцогиня Д-я, собирая для мистера Фокса голоса избирателей, попросила мясника отдать свой голос Фоксу. «Я пообещаю вашей светлости проголосовать за него, — ответил лавочник, — и собрать еще пять голосов в его пользу, но только на одном условии». — «На каком же?» — «А на том, что ваша светлость подарит мне поцелуй». «Только и всего? — воскликнула восхитительная Джорджиана. — Так возьмите же его» [52] Мы должны с первых же строк предупредить наших читателей, что все оскорбительные и пристрастные высказывания о добродетельной и очарователь­ной г-не Д-й почерпнуты нами из газеты с дурной репутацией, чьи клеветниче­ские домыслы, при всей их злонамеренности, не произведут никакого впечатле­ния на тех, кому дорога истина, равно как и на тех, кому известна личность из­дателя. (Примеч. автора.) .