Иван Беляев - Вацлав Гавел. Жизнь в истории [litres]

Все необходимые медицинские исследования были сделаны тайно, на имя старого соседа Гавела по Градечку и шефа полиции Града Антонина Манены. Результат оказался страшным: в легких обнаружили раковую опухоль. Президент отменил государственный визит в Киев и срочно лег в клинику. «Когда Вацлав Гавел отправился на операцию, лечащий врач пригласил меня в свой кабинет, закрыл двери и с серьезным лицом начал: “Вы должны знать, в том числе и с учетом конституционных обстоятельств, что у пациента с таким диагнозом прогноз прожить еще от трех до пяти лет. В случае этого пациента, если примем во внимание, что он всю жизнь курил, не занимался спортом и у него убийственная диета, я бы скорее склонялся к нижней границе этой оценки”», – вспоминал те дни Ладислав Шпачек 430.

Само удаление опухоли прошло успешно – достаточно сказать, что Гавел прожил еще полтора десятка лет без онкологических осложнений. Однако сразу после операции, лишившей пациента половины правого легкого, его состояние только ухудшалось, пришлось делать трахеотомию. Дагмар подняла настоящую тревогу и стала искать других врачей. Жантовский, который в это время уже был послом Чехии в США, смог по ее просьбе договориться с хирургом престижной нью-йоркской клиники. Последний, впрочем, приехал лишь для того, чтобы убедиться в стабилизации самочувствия Гавела и похвалить на пресс-конференции чешских докторов.

В году, с которым мы только что расстались, я дважды столкнулся лицом к лицу со смертью. Сначала когда она пришла за жизнью самого близкого мне человека, а во второй раз недавно – когда она кружила вокруг моей больничной койки. Оба этих очень личных, непереносимых и непередаваемых опыта не означали для меня, что удивительно, только страдание, не вели к чувству, что мир ко мне несправедлив или, наконец, к чувству бесполезности или безнадежности <���…> И я, например, с новой силой осознал, что единственный подлинный источник воли к жизни – это надежда; надежда как внутренняя уверенность в том, что даже то, что нам кажется бессмысленным, может иметь свой глубокий смысл, и наша задача – его искать. Я также чуть лучше, чем раньше, понял и то, что без любви к ближнему человеческая жизнь перестает быть человеческой жизнью, достойной этого названия.

Так говорил Гавел в новогоднем послании 1 января 1997 года 431.

Два дня спустя он женился на Дагмар Вешкрновой в той же жижковской ратуше, где когда-то взял в жены Ольгу, и даже свидетелем со стороны жениха был тот же Ян Тржиска. Ладислав Шпачек вспоминает, что Гавел сообщил о намерении жениться за две недели до церемонии, когда сам еще лежал в больнице 432 432 Шпачек. С. 107. . Даже для ближайшего окружения президента это был шок, тем более что к Дагмар там относились прохладно. «Даша была красавицей и прекрасной актрисой, но не была известна как интеллектуалка и уж тем более как диссидентка. Ее имя вместе с именами большинства ее коллег было в списке подписантов “Антихартии”. Она должна была почувствовать холод, с которым некоторые люди в администрации чешского президента ее принимали, и никогда им этого не забыла», – пишет Михаэль Жантовский 433. Сам Гавел вспоминал:

Ольга была со мной с незапамятных времен, и все мои соратники, и даже – метафорически говоря – все государство, как бы присоединились к нашей семье. У Даши это было наоборот: все ее воспринимали так, будто она пришла к ним. Она была как будто слегка чужеродным телом, она будто вторглась из другого мира, всех перескочила и вдруг заполучила большее влияние, чем они <���…> Моим соратникам казалось, что она несоразмерно и неквалифицированно вмешивается в их работу, ей же, напротив, казалось, что ее недостаточно принимают во внимание и даже делают ей назло. 434

«Народ не мог привыкнуть, что после благородной, молчаливой и достойной госпожи Ольги первой дамой вдруг стала игривая комедийная актриса. Свадьба с Дашей Вешкрновой также разбила в общественном подсознании идеал Гавела как интеллектуала и государственного деятеля, чуждого всех мужских пороков», – заключает Шпачек 435 435 Шпачек. С. 113. .

Осознавала ли все это Дагмар? Безусловно. «В то время никто толком не знал, как должна выглядеть первая леди и в чем ее обязанности, но все знали, что она не должна выглядеть как я», – с обидой говорила она 436 436 Жантовский. С. 489. . Однако сам Гавел в интервью «Reuters» летом 1997 года высказался исчерпывающе: «Это последнее, ради чего я бы созвал референдум» 437.