Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

Последний памятник монументальной архитектуры Абхазского царства связан с драматической историей его заката. Это построенный, по всей видимости, Димитрием II около 970 г. собор в Пицунде (илл. 11), куда, возможно, была еще раз перенесена кафедра Севастопольского архиепископа. Строившая его артель состояла из двух групп мастеров: одна, византийско-таоская, пришла из Отхта Экклесии (см. выше), а другая, византийская, судя по ее приемам (кладка cloisonné, кирпичный псевдомеандр и т. п.), — из Эгейского региона [353]. Однако монументальное строительство в Абхазском царстве пресеклось в начале 970-х годов из-за междоусобной войны между Димитрием II и его братом Феодосием — часть пицундской артели (без таоских мастеров) переходит к кахетинскому хорепископу Квирике II и строит для него около 976 г. храм-усыпальницу Санагире (см. ниже; илл. 12). Возможно, что эта передача мастеров была частью заключенного в Мцхете договора между Димитрием II и Квирике II, по которому последний выдавал абхазскому царю его мятежного брата. Следующий построенный в Абхазии крупный храм — сохранившийся только на уровне фундаментов (под поздним храмом) собор новой епископии в Бедиа (ок. 999 г.) — относится уже к эпохе Объединенного грузинского царства, хотя и носит следы влияния архитектуры древней Лазики и Абхазского царства (выраженные снаружи апсиды).

Исходная разнородность Абхазского царства, как этнополитическая (см. выше), так и церковная (а в него, вместе с Западной Картли и Самцхе, вошла и бо́льшая часть территории Мцхетского католикосата), не позволила выработать в нем единый архитектурный язык. Господствовавшая в Абхазии провинциально-византийская школа, создавшая такой шедевр, как Моквский собор, оказалась мало востребована в Эгриси и Джавахетии. И все же характерно, что такой византийский по своему происхождению архитектурный элемент, как выраженная снаружи апсида, будет, вопреки архитектурной практике остальной Грузии, и после 1000 г. характеризовать церковное зодчество Мегрелии [354]: причина этого может скрываться не только в провизантийской ориентации самого Абхазского царства, но и в более древнем византийском прошлом его земель.

В Картли (древней Иверии) в послеарабский период не было политического единства. Во-первых, за сюзеренитет над ней боролись арабы, картлийские и анийские Багратиды, абхазские цари и кахетинские хорепископы. Во-вторых, как следствие, территория Картли была разделена в течение второй половины IX–X вв. (за исключением короткого промежутка анийской оккупации на рубеже IX — Х вв.) между тремя сюзеренами: Западной Картли (к западу от р. Ксани) владел абхазский царь, Восточной — кахетинский хорепископ, а Тбилиси и его окрестностями — местный арабский эмир. Наконец, как замечает «Летопись Картли» [355]в рассказе о событиях 890–900-х годов, «в Картли же господствовали азнауры», т. е. реальная власть здесь принадлежала местным феодалам, один из которых часто становился наместником абхазского царя (см. ниже). В Тбилисском эмирате церковное строительство не прослеживается, а зодчество Восточной Картли полностью вписывается в рамки истории архитектуры Кахетинского хорепископства, так что архитектуру Западной Картли второй половины IX–X вв. можно рассматривать как особый феномен.

Ее территория оказалась под властью абхазских царей впервые уже в 870-е годы. В конце IX — начале X вв. им пришлось вести тяжелую борьбу за эти земли с анийскими царями и арабскими полководцами, однако после 914 г. они прочно удерживают Западную Картли за собой. В 870-е и 920–960-е годы абхазскими владениями за Лихским хребтом управлял старший сын царя, а в промежутке между этим — местные азнауры Канчаели и Тбели (см. ниже).

Церковное строительство в Картли возобновляется в послеарабский период в той зоне, которая была наиболее удалена от арабских нашествий, — в верховьях рр. Проне, Лиахви, Меджуда и Ксани, т. е. в горной, трудно доступной для арабов зоне между западногрузинской Рачей и контролировавшимся кахетинскими хорепископами ущельем р. Арагви. Именно здесь расположено наибольшее количество церковных построек и подавляющее большинство купольных храмов второй половины IX–X вв. [356]Типологический и стилистический анализ заставляет нас разделить их на две группы: «канчаельскую» и «тбельскую» школы.

Первый точно датированный храм в интересующем нас регионе строится в Армази [357]на р. Ксани в 864 г., до занятия этой территории абхазским царем Георгием I [358]после 877–878 гг., т. е. еще при власти над Картли куропалата Баграта Багратида. Последний факт хорошо объясняет копирование здесь, в сильно уменьшенном варианте, типа грузинского крестово-купольного храма на восьмигранных колонках с маленькими квадратными угловыми ячейками (как в Цроми (630-е годы), илл. 13) — аналогичную конструкцию и схожий облик столпов демонстрирует таоский храм в Бобосгири (см. выше) [359]. Таким образом, возрождение церковного зодчества в Картли начинается, вероятно, с копирования престижных ранних образцов. Однако важным новшеством является упрощение перекрытия: глухой купол убран здесь под общую двускатную кровлю здания.