Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

Концепция Оливи об антихристах также имеет значительно более антицерковное звучание, чем аналогичный тезис Иоахима. Точка зрения Оливи (в отличие от позиции Иоахима) не только не находится в противоречии с интерпретацией идеи манихейского толка о борьбе сил Добра и Зла, характерной для катаров и прочих еретиков, но, напротив, весьма близка к ней. Так же как у катаров и, видимо, под влиянием их взглядов, эта концепция Оливи носит антицерковный характер, хотя отметим, у Оливи встречаются высказывания против «еретиков» — катаров и вальденсов, касающиеся других вопросов.

По сравнению с Иоахимом Флорским Оливи сделал значительный шаг вперед в усилении критики католицизма. Точнее, у Оливи речь идет даже не о критике католической церкви» как это было у калабрийского аббата, а о ее полном отрицании. Оливи пишет, как мы видели, о замене католической («плотской») церкви новой церковью, «духовной», т. е. состоящей из людей, преследующих возвышенные, духовные цели и пренебрегающих низменной жизнью. Эта «духовная церковь» принципиально отличается от «духовной церкви» Иоахима, имевшего в виду все ту же католическую церковь, но «очищенную» от греховности, «улучшенную».

С. Д. Сказкин справедливо писал о спиритуалах, что «туманный и загадочный апокалиптический бред Иоахима у его последователей из этого же радикального францисканского лагеря превратился в бичующий гнев, поражающий церковь и мир, «впавшие в пучину греха» (193, с. 290). Различие между концепциями Иоахима Флорского и спиритуалов было очевидно и для современников описываемых событий. Салимбене считал взгляды спиритуалов и прежде всего Герардо ди Борго-Сан-Доннино фальсификацией иоахимизма в смысле их большей радикальности (202, с. 123–125).

Философско-исторические концепции Оливи влияли на характер его взглядов по такому вопросу, как «способ жизни в бедности». С одной стороны, эта проблема имела политический характер, поскольку речь шла об отношении к церкви. Не случайно ей уделено много внимания и в Постилле к Апокалипсису. С другой стороны, это и проблема нравственного характера, касающаяся оценки поведения членов францисканского ордена, участников движения спиритуалов.

На смертном одре Оливи как бы подвел итоги своей многолетней борьбы по вопросу о бедности (23, V, р. 378–379; см. также 76). Он осудил распущенность, распространившуюся в ордене, проявлявшуюся, в частности, в изысканности и пышности домов, где проживали монахи. Он осудил тех, кто тайно копит деньги, кто слишком заботится об увеличении доходов и обеспечивает себя слишком обильной провизией на будущее. Отправным пунктом своей концепции «способа жизни в бедности» Оливи считал положения евангелий. Особенно он ссылался на Евангелие от Матфея (прежде всего гл. X), а также некоторые стихи Евангелия от Луки. Его Постилла к Евангелию от Матфея рассматривалась папством как одно из самых опасных для церкви произведений и была осуждена одновременно с Постиллой к Апокалипсису.

Комментируя гл. X Евангелия от Матфея, Оливи выделял призыв, запрещающий владение даже движимым имуществом— золотом, серебром, деньгами, более чем одной сменой одежды, а также обувью, посохом, дорожной сумой. При этом Оливи критиковал Фому Аквинского, оправдывавшего в своей «Философской сумме» накопление церковью различных богатств (23, р. 208; 238).

Движение спиритуалов не прекратилось после смерти Оливи. Напротив, последователи Оливи, используя выдвинутые им идеи, сумели еще более расширить это движение, усилить связи с еретиками-бегинами. Особое значение имело распространение концепций Оливи, изложенных в его Постилле к Апокалипсису. Среди спиритуалов — последователей Оливи важная роль и в теоретической области, и в практической деятельности прежде всего принадлежала итальянским францисканцам Убертино да Казале (1259–1338) и Анджело Кларено (1247–1337). Среди светских лиц, сотрудничавших со спиритуалами и также занимавших прогрессивные позиции, следует выделить Арнольда из Виллановы (ок. 1240–1312).

Точка зрения по вопросу о бедности, высказывавшаяся Оливи, разделялась Убертино, а также Анджело Кларено, как он сам указывал в своей «Истории семи потрясений ордена миноритов» (21, S. 282–283). В исторической литературе высказывается мнение, что если Убертино превосходил Оливи в отношении резкости суждений по вопросу о бедности, то Анджело превосходил их обоих (274, р. 38 и след.).

Критику спиритуалами церкви, занимавшейся накоплением огромных богатств, можно охарактеризовать как типичную для городской ереси. Предвосхищение идей равенства имущества (и отношений между людьми) заключало элементы крестьянско-плебейской ереси.