Всеволод Керов - Народные восстания и еретические движения во Франции в конце XIII — начале XIV в.

Однако на первом этапе движения восставшие не применяли насильственных действий, если их к этому не вынуждали. Нет сведений о том, что у них было какое-либо оружие, кроме палок; они «молча проходили через города, замки и деревни».

Но в ходе восстания его характер изменился. Восставшие все чаще стали прибегать к насилию, нападали на тюрьмы с целью освобождения заключенных. «Видя, что толпа вокруг них ежедневно растет и силы их укрепляются, пастушки стали действовать все более безрассудно», — писал хронист. Можно предположить, что восставшие открывали двери тюрем отнюдь не потому, что там находились уголовные элементы, а потому, что хотели освободить своих товарищей-бедняков, несправедливо, по их мнению, осужденных.

Хронисты нередко называют восставших «грабителями», «разбойниками» и т. д. (это всячески раздувается буржуазными историками), причем, и те и другие умышленно не делают различия между восставшими крестьянами и беднейшими горожанами и деклассированными элементами: «И умножая зло злом, к ним приходили многие бродяги и грабители, образовавшаяся масса народа равным образом и сама приходила в волнение и волновала других настолько, что они осмеливались нападать и разбойничать». Однако в действительности имелось существенное различие между разбоем уголовных элементов, от которого страдали трудящиеся, и экспроприацией восставшими средств пропитания и одежды у светских и духовных феодалов и богатых горожан. К тому же иногда кража, поджог и т. д. представляли собой в то время особую форму социального протеста народных масс.

Восставшие быстро продвигались к югу, привлекая все большее число сторонников. В тот момент, когда они приблизились к Парижу, движение достигло особенно больших размеров. Именно при вступлении в Париж восставшие стали разбиваться на сотни и тысячи. Непрерывное расширение народного движения и вступление его участников в столицу чрезвычайно напугали феодалов и королевскую власть. Филипп V находился «в своем дворце вместе с прелатами и баронами своего королевства» и со страхом вспоминал событие из времен своей юности, когда 5 января 1307 г., спасаясь от гнева народных масс, возмущенных новым обесценением денег, он спрятался в одном из парижских храмов.

Король поручил прево Парижа Жилю Акену нападать на отдельные группы «пастушков», отделившиеся от основной массы, и принять меры к тому, чтобы к восставшим не подходила подмога. Когда Филипп «услышал, что народ впал в такое заблуждение…он запретил в Париже и в других местах, где его никто не смел ослушаться, какие бы то ни было передвижения по любому поводу и приказал парижскому прево Жилю Акену, чтобы он всех тех (восставших. — В. К .)» которых сможет захватить втихомолку, не смущая народ, посадил в тюрьму приорства Сен-Мартэн-де-Шан. Прево так и сделал».

Несомненно, король и его окружение отчетливо представляли себе опасность объединения «пастушков» с оппозиционно настроенными слоями населения Парижа. Очевидно, они опасались не одних лишь городских низов и в понятие «народ» включали не только плебс и беднейших плательщиков тальи, но и более широкие группы ремесленников и жителей столицы, не принадлежавших к зажиточным лицам (283).

Прево не удалось осуществить план до конца, хотя он и заключил в тюрьму некоторых из восставших. «Но об этом узнали их товарищи и, собравшись в большом количестве, приблизились к аббатству в субботу перед праздником Св. Креста того же мая месяца все с палками и на повозках: разбили ворота и увели своих товарищей, проклиная и ругая это приорство и короля Франции» (45).

Силы восставших значительно увеличились благодаря поддержке населения: в хронике употребляется выражение «пастушки и другие, которые соединились с ними».

Затем восставшие (видимо, один из их отрядов) напали на Шатле — резиденцию прево, и охрана не смогла им противостоять. Однако прево все-таки нанес им удар: на улице Сен-Жермен-Оссеруа стражникам удалось причинить серьезный урон отряду восставших.

Восставшие двинулись также в аббатство Сен-Мартэн-де-Шан, т. е. в пригород Парижа, для того чтобы там разместиться, но были оттуда изгнаны. После столкновения с прево они направились в аббатство Сен-Жермен-де-Пре (тоже в пригороде), где были «заботливо приняты», но, видимо, почувствовав враждебное отношение к себе со стороны монахов, ушли на «Луг клириков» и устроили там нечто вроде оборонительного лагеря, опасаясь нападения. Узнав, что против них готовится выступить хорошо вооруженный отряд из тысячи стражников, они стали особенно тщательно готовиться, однако отряд так и не появился. Король беспокоился прежде всего о защите острова Ситэ и дворца Лувра. К тому же, видимо, и в планы восставших не входило длительное пребывание в Париже, потому что сразу же после этого они его покинули. Упоминавшаяся схватка одного из отрядов восставших со стражниками носила, очевидно, сугубо локальный характер, потому что в целом хронисты считали, что в столице восставшие не встретили сопротивления и смогли свободно выйти из Парижа, что укрепило их уверенность в своих силах (31, р. 625–626). Можно предположить, что в этот момент королевская власть не располагала достаточными возможностями для борьбы с восставшими и смогла предпринять лишь ограниченные действия. Прево «постепенно выгнал их» и «не было им никакого наказания».