Хэлфорд Маккиндер - Географическая ось истории

Что ж, на сем мы завершаем обзор предмета и методов географии. Полагаю, что по тем направлениям, которые были обрисованы, возможно разработать научную дисциплину, способную одновременно удовлетворять практические потребности государственных деятелей и коммерсантов, теоретические потребности историков и других ученых, а также интеллектуальные потребности учителей. Главным достоянием новой науки являются широта кругозора и очевидная разнонаправленность. При этом следует откровенно признать, что именно перечисленные качества делают географию «подозрительной» в наш век узких специалистов. Однако необходимо помнить, что нам всем грозит распад культуры, и это главная опасность. В дни наших отцов древняя классика считалась основой общей культуры, той почвой, из которой впоследствии «произрастали» и от которой отталкивались специалисты. Мир меняется, и почему-то кажется, что сама классика постепенно становится отдельной специальностью. Сожалеем ли мы о таком повороте или ему радуемся – в любом случае наш долг состоит в том, чтобы подыскать замену классике. На мой взгляд, география сочетает в себе ряд необходимых для этого качеств. Человеку деятельному, стремится ли он возвыситься на государственном поприще или накопить богатство, география сулит неисчерпаемые запасы бесценных сведений; ученому она послужит той основой, с которой можно вести новые исследования по сотням направлений; учителю она будет верным подспорьем, чтобы пробуждать в учениках силу интеллекта (разумеется, мы оставляем в стороне тех старорежимных школьных учителей, которые оценивают познавательную притягательность предмета по степени отвращения к нему среди учеников). Все сказанное выше подразумевает цельность научной дисциплины. В противном случае придется разделять науку и практику, а результатом окажется гибель той и другой. Практику отвергнут учителя, а повзрослевшие школьники сочтут, что география бесполезна в повседневной жизни. Науку же станет игнорировать большинство общества, поскольку она лишена житейской ценности в глазах обывателя. Человек мира и ученый, историк и учитель останутся без общей площадки, и мир значительно обеднеет.

Когда в отдаленном будущем историки возьмутся за рассмотрение последовательности столетий, в которой мы ныне проживаем, и приглядятся к этой последовательности в перспективе, как мы сегодня глядим на древнеегипетские династии, то они, совершенно не исключено, решат охарактеризовать 400 лет нашей жизни как Колумбову эпоху и заявят, что эта эпоха завершилась вскоре после 1900 года. Не так давно широко распространилась привычка рассуждать о том, что почти все географические открытия уже сделаны, а потому в обществе бытует мнение, что географию как научную дисциплину надлежит перенацелить на тщательное изучение сделанных открытий и на философский синтез выводов. За 400 лет географическая карта мира была составлена с подобающей аккуратностью и должными подробностями; даже в полярных областях благодаря экспедициям Нансена и Скотта удалось свести к ничтожному пределу возможность каких-либо новых громких открытий. Однако начало XX столетия справедливо трактовать как финал великой исторической эпохи – причем не только вследствие того, что все по-настоящему важные открытия уже состоялись. Миссионеры, завоеватели, крестьяне, шахтеры и – последними – инженеры шли буквально по пятам первооткрывателей, и в итоге не успели мы исследовать укромнейшие уголки мироздания, как нам пришлось мириться с тем, что повсеместно происходило и происходит политическое присвоение новых земель. В Европе, Северной Америке, Африке и Австралазии [34] В физической географии – регион, объединяющий собственно Австралию, Тасманию, Новую Зеландию, Новую Гвинею и тихоокеанские острова севернее и восточнее Австралии. не осталось, пожалуй, такого местечка, на которое можно было бы предъявить права без объявления войны между цивилизованными и полуцивилизованными государствами. Даже в Азии сегодня мы, возможно, наблюдаем заключительные ходы в игре, которую начали конные казаки Ермака и мореходы под командованием Васко да Гамы. Рисуя широкими мазками, мы вправе противопоставить Колумбову эпоху той эпохе, которая ей предшествовала, и выделить ее основополагающие признаки, как-то: европейская экспансия и едва ли не полное отсутствие сопротивления (тогда как, напомню, средневековый христианский мир существовал на крайне узком пространстве и вынужден был часто отражать нашествия варваров извне). С настоящего времени и далее, в постколумбову эпоху, нам снова предстоит столкнуться с замкнутой политической системой, и смею предположить, что эта система охватит весь мир. Всякий выплеск социальных сил отныне вовсе не рассеивается в окружающих неизведанных просторах, изобилующих варварским хаосом, но упорно воспроизводится на обратной стороне земного шара, и слабые элементы мирового политико-экономического организма начнут в результате разрушаться. Нетрудно догадаться, сколь велика разница между попаданием снаряда в земляные укрепления или в закрытые пространства и жесткие конструкции высотных зданий и кораблей. Быть может, смутное осознание этого факта наконец отвлечет внимание государственных деятелей во всех частях света от территориальной экспансии и побудит их задуматься об эффективности своей деятельности.