Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

Эти научные и музейные работы проходили в атмосфере надвигающейся беды. Уже к концу 1926 года появились первые признаки угрозы существованию музея в Фонтанном доме.

Музеи быта закрывались один за другим. Еще в конце 1923 го да был ликвидирован музей в Шуваловском дворце, вслед за ним закрыли музей в Юсуповском дворце на набережной Мойки, в 1925 году ликвидировали самостоятельную музейную экспозицию в Строгановском дворце, а многие вещи и само здание передали Эрмитажу.

В научных архивах КГИОП и Государственного Русского музея хранится немало документов, свидетельствующих о том, как готовилось решение о закрытии последнего в нашем городе Музея быта, и о том, как пытались его отстоять.

В январе 1925 года на заседании ИБО А.И. Заозерский, который работал над книгой о фельдмаршале Б.П. Шереметеве, рассказал о предложении ряда архивистов изъять из Фонтанного дома архив и передать его в Центрархив. Заозерский призвал принять меры для недопущения этого. В начале 1926 года дирекции Русского музея удалось отсрочить распоряжение Центрархива о перемещении архива Шереметевых из дворца, мотивируя тем, что его документы необходимы для создания выставки о быте крестьянства в имениях Шереметевых.

16 февраля 1927 года директор Русского музея П. Воробьев обратился к властям с большим аргументированным письмом, в котором отстаивал необходимость существования музея в Фонтанном доме. Он, в частности, писал: «…Необходимость сохранения Фонтанного дома как исторического и бытового памятника была осознана вскоре после Октябрьского переворота… Строгановский дворец – не бытовой музей, а архитектурный памятник, входящий в состав Эрмитажа как подсобное здание… В связи с прохождением обществоведения в единой трудовой школе и курса народного хозяйства в высшей музей Фонтанного дома, единственный в стране, приобрел большую популярность и включен в их программы. Выросла посещаемость музея с 700 человек в 1920 году до 14 тысяч в 1926… Организовано семь новых выставок, ИБО с 1925 года занимается разборкой архива, 24 января 1927 года открылась выставка „Труд и быт крепостных“ с двумя тысячами экспонатов».

Подмосковные усадьбы Кусково и Останкино Шереметевых удалось тогда спасти от разгрома, потому что музейщики счастливо нашли для них «идеологически правильный» профиль. Кусково стало Музеем фарфора, а Останкинский дворец – Музеем творчества крепостных. Музей быта в Фонтанном доме был обречен, хотя ленинградские музейщики предложили сделать Шереметевский дворец Музеем дворянского и крестьянского быта. Однако 31 июля 1929 года Государственный Русский музей получил из Главнауки Наркомпроса официальное письмо, в котором сообщалось, что, несмотря на протесты Наркомпроса, решением Совнаркома Музей быта – Шереметевский дворец передается в ведение города, на местный бюджет. К письму прилагалась копия протокола заседания Совета Народных Комиссаров от 20 апреля 1929 го да за № 35 относительно Шереметевского дворца: «…перечислить из списков национализированных строений в списки муниципализированных… предоставить (ФД. – А. К .) … под общежитие студентов». Это – прямое указание на уничтожение музея. «Вечерняя красная газета» за 10 марта 1929 го да сообщала читателям: «Фонтанный дом (б. Шереметева) передается в непосредственное ведение и материальную опеку Ленинградскому исполкому». Теперь уже городские власти должны были решить, нужен ли им Музей быта, или они могут использовать здание в иных целях. Высказывались совершенно неприемлемые даже с точки зрения тогдашних властей предложения об использовании здания. Та же «Красная газета» в номере от 21 августа 1929 года сообщила, что Главнаука опротестовала решение об использовании Фонтанного дома под клуб или «Дом безбожника». Официальным письмом от 19 августа 1929 года в адрес Ленинградского областного отдела народного образования (ЛООНО) Главнаука высказалась против уничтожения музея и предложила местным властям «при передаче на их бюджет содержание музеев, состоявших ранее на республиканском бюджете, не допускать сокращения ранее установленных размеров бюджетных ассигнований…». Однако Президиум Ленгорисполкома в своем заседании от 7 сентября постановил: изучить возможность передачи здания Совинтуристу и разместить исторические и художественные ценности по другим музеям Ленинграда, о чем и известил уполномоченного Наркомпроса в Ленинграде.

Судьба музея была решена окончательно. Единственное, что удалось сделать сотрудникам Музея, – сделать фотофиксацию всех уничтожаемых музейных интерьеров. Эти стеклянные негативы, хранящиеся в основном в Эрмитаже, представляют собой бесценное наследие, оставленное нашими предшественниками.