Алла Краско - Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

Другой шереметевский крепостной из Юхотской вотчины, Аким Федоров сын Булатов, в еще более ранние времена (через некоторое время после смерти фельдмаршала) служивший московским управителем и желавший получить вольную, даже ссылался на строки из завещания фельдмаршала: «…по смерти дому моего людей крепостных и некрепостных и полонных и взятых из вотчин во двор крестьянских детей учинить свободными и в неволе не удерживать… и выдать им годовое жалованье…» [379] Русский архив. 1911. Вып. 9. С. 162–165.

Но вернемся к судьбе Никиты Александрова. Очевидно, он оказывал покровительство своим племянникам, детям брата Петра Александрова. По, крайней мере, в 1815 г., когда Никите стало невмоготу справляться с ответственной службой по сохранению самого ценного движимого имения — малолетнего графа Дмитрия, он добился того, что в помощники ему назначили племянника. В сохранившейся в архиве переписке чинов Опеки и правителя домовой канцелярии особо отмечено, что он по возрасту и состоянию здоровья нуждается в помощнике, «хотя и не останавливал ревностных чувств к службе, которая продолжается около 60 лет…» [380] РГИА Ф. 1088. Оп. 3. Д. 288. Л. 37. . По духовному завещанию графа Николая Петровича Шереметева ему предоставлялась вольная и назначалась довольно большая сумма денег [381] Там же. Д. 55. Л. 70. Завещания… . Сведений о том, воспользовался ли он правом выйти из крепостной зависимости, нет, но до конца жизни он остался верен «дому графа Шереметева». Никита Александров умер 16 ноября 1823 г. в возрасте 72 лет, «от старости», как сказано в метрической записи об отпевании, и похоронен на Волковом православном кладбище [382] ЦГИА СПб Ф. 19. Оп. 111. Д. 208. Л. 192 об. М. к. .

Николай Никитич Бем также — один из наиболее примечательных служителей Фонтанного дома. Он начинал службу еще при графе Петре Борисовиче. Не удалось установить, являлся ли он родственником первого управителя Фонтанного дома Ивана Бема или однофамильцем. Николай Бем не был крепостным, в документах особо отмечалось, что он «из вольных».

Имя Николая Бема и членов его семейства часто встречается в документах домового архива и в церковных записях. По штату 1768 г. Бем состоял «при комнатах графа Николая Петровича» с жалованьем 15 руб. в год. Позже он занимал важное место камердинера. В 1792 г. граф Николай Петрович распорядился выплачивать ему жалованье 432 руб. в год, почти равное сумме, получаемой конюшим Матвеем Черкасовым и «поверенными служителями» Никитой Александровым и Петром Петровым [383] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1522. Об увеличении содержания… на 1792 г. . Близость его к графу подчеркивается многими свидетельствами. Сохранилось письмо, которое граф Николай Петрович отправил Бему 9 декабря 1798 г. (в Гатчину): «Николай Бемов! Желаю тебя видеть и пожить с тобою, для чего и приезжай ко мне, если только кашель твой совсем прошел, и ты здоров, а без того никак не езди: хуже, когда дорогой занеможешь и приедешь ко мне больной; я желаю тебя видеть здорового, а не больного» [384] Отголоски XVIII века. Вып. XI. С. 201. . Николай Бем с несколькими близкими людьми выносил гроб покойной графини Прасковьи Ивановны из церкви для погребения ее в Александро-Невской лавре. 25 февраля 1803 г., сразу после смерти жены, Николай Петрович отдает распоряжение Собственной канцелярии о том, что главное наблюдение за сыном он поручает Николаю Бему, «коего известно ко мне усердие с моих младых лет», в помощники ему был определен служитель Петр Соловьев, а также назначено пятеро дежурных служителей у двери спальни мальчика [385] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 217. Л. 31. Повеления графа Н. П. Шереметева 1803 г. . Граф опасался за жизнь и здоровье сына, учитывая обстоятельства его необычного брака. В завещании графа сказано: «…людям при мне служащим, как то Петру Петрову, Никите Александрову, вольному Николаю Бемову, дать, что рассудит Иван Сергеевич (сенатор И. С. Ананьевский, душеприказчик графа Н. П. Шереметева. — А. К. )…» [386] Там же. Д. 55. Л. 25 об. Завещание графа Н. П. Шереметева.

О том, как тесно был связан Николай Бем с Фонтанным домом и его владельцами, можно судить и по его собственным словам. Шестого апреля 1819 г. сенатский регистратор Николай Никитич Бем обратился в Опеку над личностью и имением малолетнего графа Д. Н. Шереметева с прошением об урегулировании его материальных дел. Вот выдержки из этого пространного документа: «…60 уже лет протекло как… граф Петр Борисович призрел меня в юных моих летах… я постепенно проходил разные должности… находясь всегда при лице моих благотворителей. Граф употребил меня в сопутствие отправляемого в чужие края для путешествия сыну Его сиятельства… находился я всегда при особе его (при графе Николае Петровиче. — А. К. ) и впоследствии управлял всеми частями по дому. Завещано мне было быть при младенце (малолетнем графе Дмитрии Николаевиче. — А. К. ) до 15 лет, за что должен был получить 40 тысяч рублей ассигнациями…» Далее он просил Опеку выплатить ему также проценты с этого капитала, объясняя крайнюю нужду в деньгах тем, что в 1812 г. дом его в Москве был разорен французами, семья у него большая и он испытывает недостаток средств на их содержание. По распоряжению опекунов Домовая контора по наведении справок доносила, что до 1815 г. Бем получал жалованье 2 тыс. в год, потом Опека распорядилась добавить Бему еще 400 руб. Завещанная сумма была ему выплачена. Семья его состоит из семи человек, сам он отставной канцелярист «из иностранцев», средств недостаточных. 7 июня 1820 г., после того как прошение было доложено графу Дмитрию Николаевичу, он распорядился выдать просителю 10 тыс. 515 руб. — «единственно из моей милости и снисхождении к службе Бема» [387] РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. Д. 1625. По прошению Николая Никитина Бема о выдаче завещанных ему графом Николаем Петровичем с 40 тысяч процентов. .