Льюис Зальцман - Жизнь Англии в Средние века

Все бюргеры были свободными; подобно налогоплательщикам наших дней, они совместно несли бремя обязательств, налагавшихся на их город, и поначалу все они были равны. Время от времени граждане бурга собирались все вместе, чтобы обсудить вопросы общегородской политики и принимали решение путём выкриков «Да, да!» или «Нет, нет!». В частности, раз в году бюргеры собирались для того, чтобы избрать городской совет из двенадцати или двадцати двух человек во главе с управляющим [ reeve ], провостом, бальифом или мэром. Как бы ни называлась должность этого человека, он являлся представителем города; наипочётнейший пост главы бурга был связан с большой ответственностью, но тому, кто отказывался принять его, грозил серьёзный штраф, а в некоторых городах бюргеры могли даже направиться к дому такого человека и разрушить его. Глава бурга начальствовал над магистратами, он председательствовал в суде и совместно с советом разрабатывал постановления, регулирующие жизнь горожан. Поначалу для утверждения таких становлений требовалось согласие всех горожан, однако с течением времени население городов росло, купцы и преуспевающие ремесленники богатели, и мы видим, что в конце концов в бюргерской среде стали выделяться высший, средний и низший слои. Полностью разграничить их почти невозможно, однако различия становились заметными, когда возникала необходимость созвать военные силы города, потому что, согласно «Ассизу о вооружении», все те, чьё состояние было больше определённой величины, должны были явиться верхом в полном воинском облачении; менее состоятельные отличались более лёгкой экипировкой и отсутствием коней, а беднейшие горожане вовсе не имели доспехов и вооружались луками, вилами или дубинками. Богатые бюргеры постепенно прибрали власть к своим рукам и нередко злоупотребляли ею, возлагая на менее состоятельных собратьев бремя противозаконных налогов. К примеру, в Линне в 1305 г. налоги, которые не могли взиматься без единогласного решения горожан, всё-таки были насильно собраны с бедняков, и вместо того чтобы пойти на починку городских стен и ремонт улиц, были незаконно растрачены городской верхушкой. Горькие сетования на подобные притеснения раздавались приблизительно в то же время в Оксфорде, Кембридже, Йорке и Линкольне, и когда Бристоль должен был выплатить за какую-то провинность 500 фунтов стерлингов штрафа, королю пришлось организовать сбор этой суммы таким образом, чтобы богачи не смогли уклониться от выплат.

Поскольку торговля была отличительной особенностью города по сравнению с деревней, равенство прав в этой сфере являлось важной привилегией горожан. Все бюргеры или, по крайней мере, все члены купеческой гильдии — то есть существовавшей в любом крупном городе ассоциации [21] Среди крупных городов только Лондон и Норидж не имели купеческой гильдии. (Примеч. авт.) , в которую первоначально входили все лица, занимающиеся торговлей в этом городе (хотя со временем менее состоятельные горожане были вытеснены из гильдии), имели право беспошлинно продавать и покупать товары на территории бурга. Принцип равных прав играл ещё более важную роль там, где в торговой практике преобладали коллективные сделки; иначе говоря, любой член гильдии мог претендовать на долевое участие в покупке, осуществлённой его собратом: если один из состоявших в Купеческой гильдии приобретал товар оптом, чтобы распродать его в розницу, любой другой присутствующий при этом член гильдии мог потребовать, чтобы его тоже взяли в дело. При таком подходе никто не мог завладеть монополией на торговлю в определённой сфере. Точно так же осуждались попытки продать какой-либо товар при помощи активной рекламы: подобные действия считались нечестными по отношению к менее предприимчивым торговцам, которые — как члены того же сообщества — в равной степени имели право зарабатывать себе на жизнь. От внешней конкуренции торговая каста бурга была защищена благодаря пошлинам, которыми облагались товары, покупаемые или продаваемые «иноземными» купцами. «Иноземцами» в то время называли выходцев из любых мест, кроме самого бурга; гость из Ноттингема в такой же мере был «иноземцем» в Норидже, что и гость из Венеции или из Бордо — они не принадлежали к привилегированному сообществу (не случайно английское слово « foreigner » — «иноземец» родственно латинскому « foris » — «вне»).

В Средние века идея гражданской принадлежности имела мало общего с идеей принадлежности к определённому государству. В наши дни житель Дарема или Эксетера с гордостью назовёт себя англичанином, но в прежние времена каждый из них, вероятнее всего, похвалялся бы, подобно святому Петру, тем, что он «гражданин несравненного града». Каждый бург был небольшим государством, ревниво относившимся ко всем своим соперникам; на протяжении двух столетий жители Ярмута находились в состоянии непрекращающейся вражды с союзом городов Суссекса и Кента, известных как «Пять портов». Время от времени на почве этой вражды разгорались настоящие войны, уносившие сотни жизней, при этом жители «Пяти портов» ещё находили время атаковать своих конкурентов, живших в Портсмуте и Фауи, а горожане Ярмута сражались с расположенным по соседству Горлестоном. И пусть города, расположенные в глубине страны, прибегали к менее насильственным методам, они всё же бдительно следили за тем, чтобы никто из иноземцев не посягал на их привилегии. Иногда делались исключения в пользу определённых городов: Ноттингем заключил договоры с Дерби и Ковентри, а Саутгемптон — с Винчестером и Солсбери. По такому договору каждый из городов освобождал бюргеров другого города от уплаты пошлин; по тому же принципу действовали Лондон и Норидж, чтобы создать благоприятные условия для торговли с французскими городами: Амьеном, Корбейем и Неслем. Особые привилегии имели в Лондоне представители Ганзейского союза — крупного торгового альянса портовых городов Северного и Балтийского морей.