Аркадий Акулов - Архитектор Сталина - документальная повесть

Ему было жалко покидать и полюбившийся красивый город, и прекрасные во все времена года горы, и дом, и лошадей. Но особенно трудно было расставаться с домом, к которому он привязался, как к родному существу. Дом давал ему возможность чувствовать себя главой семьи, способным обеспечить ей безбедную жизнь, кормильцем, придавал ему, хозяину, молодому еще человеку, особый вес в глазах даже солидных обывателей: домовладельцы испокон веку уважались в обществе, в курортных местах — вдвойне. Собственный дом не только подтверждение материального достатка, но и жизненной устойчивости, основательности. Именно в этом, собственном доме, окончательно оторвавшись от родительской опеки, Мержанов осознал себя человеком зрелым, готовым на самостоятельные, порой очень сложные и рискованные решения, признавал себя без ложной скромности хорошим неординарным специалистом.

Дом, как добрая няня, оберегал его от мирской суеты, благоприятствовал учебе и защите диплома экстерном. В доме, а не за кульманом в рабочем кабинете приходили к нему интересные идеи, которые потом воплощались в многочисленных зданиях на Северном Кавказе. Любящая и заботливая его жена создала здесь семейный, неповторимый уют, оберегала мужа от житейской бытовой суеты. Здесь сделал первые шаги, произнес первые слова их малыш Бориска.

Но «князья не вольны, как девицы» — государственный человек, архитектор такого уровня, да еще попавший на заметку самому Сталину, больше себе не принадлежал. Во всяком случае, профессиональные перемещения от специалиста не зависели, впрочем, такое положение распространялось и на специалистов среднего звена: хочешь — не хочешь, а тебя вдруг переводят в другой город, повышая или понижая в должности, чтобы не засиживался на одном месте, не обрастал друзьями-родственниками, не разводил «семейственность» на работе.

Прощай навеки, родной кров!

Рессорный экипаж с парой лошадей вез Мержановых по гранитной мостовой в гору к старинному вокзалу Кисловодска. За ними следовала вереница колясок и пролеток с друзьями и сослуживцами. Троих Мержанов намеревался перевести в Москву, и в первую очередь своего друга и наставника Николая Николаевича Парфиановича.

У первой платформы ожидал скорый поезд с шипящим паровозом, который выхлопывал вверх и в стороны густой пар. Мержановы сердечно простились с провожающими и разместились в мягком вагоне.

В поезде Мержанов обычно коротал время в размышлениях. На этот раз мысли вились вокруг новой должности: служебная нагрузка и даже перегрузка не волновали, беспокоило, как его примут новые подчиненные. Он всегда прежде устанавливал добрый рабочий контакт с сослуживцами, вовлекая их в предложенный, найденный им ритм созидания. Но то были провинциальные специалисты, одного с ним поля ягоды. Теперь же у него в подчинении оказались амбициозные столичные архитекторы и строители, титулованные, именитые. Да и начальник хозяйственного управления ЦИКа скорее всего не ждал «варяга» с распростертыми объятьями: вполне возможно, у него была своя кандидатура на должность Главного архитектора, которой «на самом верху» пренебрегли.

Не имея для суждений-посылок полной информации о причине своего неожиданного взлета, Мержанов не составил силлогизма и пришел к простейшему заключению: «время покажет».

На Курском вокзале столицы у пятого вагона Главного архитектора ожидали его новые сотрудники, проводили на улицу Грановского в новую благоустроенную квартиру, в которой, кроме городского телефона, был и кремлевский. Квартира находилась в охраняемом доме Советов, на нем значился номер пять. Елизавета Эммануиловна удивилась совпадению этого номера с номером вагона. Муж заверил ее, что это хорошее предзнаменование: пять — счастливое число.

Мержанов сразу же привычно включился в работу и не почувствовал сопротивления подчиненных, от которых корректно и доходчиво требовал всего лишь добросовестного исполнения служебных обязанностей. Веселый, остроумный, обаятельный, он не дал повода насмешливым высокомерным москвичам считать его провинциалом и злословить по углам о его светских промахах. Напротив, многие сослуживцы уступали ему в воспитанности: ведь у него в прошлом была учеба в классической гимназии и жизнь в европейски ориентированном Петербурге — Петрограде. Новым окружением был отмечен и его высокий профессионализм. Он рецензировал проектные работы, сам проектировал и строил объекты в Москве, удачно подбирал кадры архитекторов, при этом не забывая о строительстве санатория РККА и часто выезжал в Сочи.