Иоанн взял с собой человека, который будет служить ему долгие годы и займет в истории иное, но не менее видное место, чем чешский король, — Гильома де Машо.
Гильом де Машо родился в Арденнах около 1300 года. Став клириком, он поначалу изучал богословие, получил степень магистра искусств, но в университете надолго не задержался. Привлеченный роскошной жизнью и громким именем Иоанна Чешского, он около 1323 года поступил к тому на службу в качестве личного секретаря, а также духовника. Иоанн, очарованный этим поэтом и музыкантом, допустил его в ближайшее окружение. Своему клирику он велел читать себе авентюры из «Романа о Трое», которые особенно любил. Вкусы и репутация короля побудили Гильома де Машо написать такие строчки:
Взывает повсюду и желает чести.
Делай, что должно, и будь что будет.
Он последует за Иоанном в его поездках, и его должность не будет синекурой. Так, он увидит Прагу, Вроцлав, Литву, Италию и другие места… В награду за службу Иоанн даст ему церковные бенефиции, должность капеллана в Удене, надежды на сан каноника в Вердене, Аррасе и Реймсе. Но Бенедикт XII разрушит его надежды, не дав ему этого сана. Гильом был также каноником Сен-Кантена в Вермандуа.
В 1337 г. Гильом де Машо получил сан каноника в Реймсе. Похоже, что тогда, не порывая с королем Чехии, он стал достаточно подолгу жить в этом городе. После смерти своего господина он будет служить его дочери Боне, супруге будущего Иоанна Доброго, а после ее смерти пристанет ко двору Карла Злого [93] Карл Злой, король Наваррский (1349–1387), внук Филиппа IV Красивого. — Примеч. ред.
, в те времена обворожительного молодого человека.
Он будет нередко возносить хвалы Иоанну Люксембургу в своих поэмах, например во «Взятии Александрии», написанной в самом конце жизни:
Сей Богемец, о коем я вам расскажу,
Не имеет равных — ни герцога, ни короля, ни графа.
Со времен самого Карла Великого
Не бывало мужа, и это редкостный случай,
Который был бы совершенней во всех отношениях.
Или в этих строчках «Суждения о короле Чешском»:
…Ибо ни по сю сторону моря, ни за морем
Нет благороднее сердца, ни искренней, ни менее
желчного;
Ибо щедростью
Он превосходит Александра и Гектора — храбростью.
Это источник всякого благородства.
Никто его не видит иным, кроме как уверенным
в своем богатстве.
Он не желает ничего
Из всех земных благ, кроме чести,
И больше всего радуется, когда может сказать:
«Возьми».
Завидовать кому-либо ему не свойственно.
Бога и Церковь,
А также верность он любит, судит же так хорошо,
Что его провозгласили Мечом Правосудия.
Скромен и мягок и исполнен искренности
Он со своими друзьями,
Тогда как с врагами горд и жесток.
Одним словом, за ум, за честь и заслуги
Добрые люди тотчас оценивают сего мужа,
Куда бы он ни прибыл.
А когда случается, что его враг
Повержен, Природа и его доброе сердце
Наставляют его явить милость.
Его образ действий благороден,
Ибо его меч повсюду направляет отвага,
Смелость руководит его поведением,
А щедрость открывает ему двери
Всех сердец.
Те, кто добр (я не исключаю никого из них),
Для него все как братья и сестры.
Великие, малые и средние, в любых обстоятельствах.
В любви же, государь,
Он изведал все приступы, все баталии,
Все блага, все горести, все жалобы и все стенания
Лучше Овидия, познавшего в ней все извивы.
То, что Гильом де Машо хвалит своего покровителя, было естественным; но то же делали в своих стихах или прозе и другие авторы того времени — Фруассар, Жоффруа Парижский, анонимы. Слава короля в самом деле была очень громкой. Его достоинства были того же калибра, что и недостатки. Ничто в нем не было ординарным или обычным.
VIII
От набега к крестовому походу
Иоанн был разочарован позицией короля Франции и других князей, отвергнувших его замыслы. Вернувшись к себе в графство, он займется сугубо люксембургской политикой. Его первым актом стало расширение своих владений путем покупки у монахов Меттлаха за пятнадцать тысяч ливров сеньорий Данвийе и Эстре. Потом, 14 мая 1324 г., он нанес визит своему дяде Балдуину Трирскому, с которым обсудил ситуацию в Западной Германии.
Другое дело призвало его на север графства Люксембург: Иоанн затеял войну с архиепископом Кельнским Генрихом фон Фирнебургом, постоянно проявлявшим враждебность по отношению к люксембургской политике в Германии. Это нападение доказывает, что Иоанн в значительной мере сохранил независимость от Франции и папства, поскольку Генрих фон Фирнебург был другом и агентом французского короля и Папы, — независимость, которой, несомненно, способствовали крах его надежд на главенство в империи и смерть королевы Марии. Он осадил город Бонн. В это время вмешались миротворцы, и между обеими воюющими сторонами был подписан компромиссный договор. Через некоторое время Иоанн поднял оружие против другого прелата — епископа Мюнстерского и вынудил его просить о мире. Эти конфликты объясняются желанием Иоанна любыми средствами создать для себя сильное и неуязвимое княжество в Нижней Лотарингии, на левом берегу Рейна. Эта же идея руководила им и в борьбе, которую он теперь начал с жителями Меца.
Читать дальше