Ольга Эдельман - Сталин. Биография в документах (1878 – март 1917). Часть II - лето 1907 – март 1917 года

Одержав победу, немцы, говорил Каменев, наложат на Англию и Францию огромную контрибуцию и вообще продиктуют такие условия мира, которые повлекут за собою быстрое и значительное сокращение уровня жизни в побежденных странах, что создаст в них революционную ситуацию. Сначала во Франции, потом в Англии начнется социальная революция, которая перекинется вскоре и в победившую Германию. Что касается России, то в ней может произойти лишь буржуазно-демократическая революция. Потребуется по меньшей мере двадцать-тридцать лет для того, чтобы созрели условия для социалистического переворота и в России.

Из такого прогноза дальнейшего развития событий Каменев выводил тактику пораженчества. Русские социалисты, доказывал он, саботируя военные усилия страны и тем содействуя победе Германии над царским режимом, исполняли свой долг по отношению международного пролетариата. Пораженчество подготовляло почву для социальной революции сначала в передовых, капиталистических странах, а потом, по прошествии известного периода, и в более отсталых, в том числе и в России.

Я стоял на позиции оборончества и потому резко возражал Каменеву. Завязался горячий спор. Осип в нем участия почти не принимал. Он только кивал головой, одобрительно хмыкал и поддакивал Каменеву, не пытаясь, впрочем, дополнить и развить его аргументы.

Эта моя встреча с Каменевым и Сталиным была последней.

Общее впечатление от личности Сталина, которое я вынес из моих немногих бесед с ним, было как о человеке, стоявшем по своим интеллектуальным способностям гораздо ниже среднего уровня «партийного работника».

Байкалов А. Мои встречи с Осипом Джугашвили //Возрождение. Париж. 1950. № 8. С. 117–118.

№ 16

Из стенограммы беседы со старыми большевиками:

Муранов. Петровский упомянул о Мгеладзе. Я напомню такой эпизод с этим Мгеладзе. Когда товарищ Сталин был у нас в Ачинске, лично у меня на квартире, то пришел этот Мгеладзе и спрашивает – здесь ли Джугашвили. Я сказал, что здесь, он снимает пальто, шапку, входит в комнату, где сидел товарищ Сталин, и протягивает ему руку. А товарищ Сталин, не подавая ему руки, сказал: «Уберите его отсюда, я его знать не хочу».

Из стенограммы беседы со старыми большевиками в Музее Ленина, 10 апреля 1950 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 582. Л. 22–23.

№ 17

Из стенограммы беседы со старыми большевиками:

Померанцева. Когда мы получили телеграмму о февральском перевороте, мы не были организованы и не успели собраться. После мы устроили собрание в доме Долина. В день, когда мы получили телеграмму, был базарный день. Я решила, что крестьяне с базара разъедутся и ничего не узнают, побегу к ним и скажу, что царя нет, царя свергли. На пути я встретила товарища Сталина. Товарищ Сталин посмотрел на мое возбужденное лицо и спросил, куда вы бежите? Я говорю, бегу на базар, надо сказать крестьянам о перевороте. Он одобрил и я побежала скорей известить крестьян.

Из стенограммы беседы со старыми большевиками в Музее Ленина, 10 апреля 1950 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 582. Л. 6–8.

№ 18

Из стенограммы беседы со старыми большевиками:

Муранов. В это время у нас в Ачинске были представители от солдат, человек 10 нелегальных членов партии. Сталин с ними общался. Когда открывался митинг, приехали солдаты. Мне сказали, что я должен быть на митинге, я сейчас же бросил работу и поехал туда. Тогда там присутствовал Каменев". Мне сказали, что сейчас дадут слово полковнику Мартынову, а после него будет дано слово мне. На этом митинге не было ни трибуны, ни радио. Присутствовало 2 полка солдат, это 10 тыс. человек. […] Сталин тогда не выступал, потому что он ссылку отбыл и его выступления и речи в «Правде» очевидно имели большое значение.

После этого нужно было собираться ехать. Я получил деньги и числа 12 марта мы уехали. Уехал тов. Сталин. Уехала т. Померанцева.

[Померанцева подает реплику, что она не поехала, т. к. товарищ Сталин сказал, кто-то должен оставаться в Сибири, и она осталась]

Муранов. Напомню еще об одном митинге, который был перед нашим отъездом. На этом митинге выступал с предательской речью Каменев, который говорил, что царя нет, есть теперь временное правительство, к которому депутатам надо обращаться. Он говорил, что вероятно нужно избрать царя, и предложил Михаила Романова. Он сказал, что нашему собранию нужно с таким призывом обратиться и депутаты должны послать какую-то телеграмму. В это время пришел товарищ Сталин и объяснил вредность позиции Каменева, объяснил, что революцию надо двигать дальше и поднимать ее на высшую ступень. […]