Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Директор Морфорд 12 июля 1941 года» [103] Там же. .

Но и предусмотренная даже упоминавшимся выше мизерным планом 1936 г. подача в музеи в дни отправки на железную дорогу автомашин и рабочей силы для упаковки и погрузки не всегда выполнялась транспортными и иными структурами. Автотранспорт и помощников музейщикам приходилось искать самим. Усугубляло трудности этого поиска и то, что многие региональные органы власти вынужденно привлекали людскую силу и автомобили ряда музеев к отбыванию «трудовой повинности» на других объектах – рук катастрофически не хватало везде, и по понятным причинам музейные заботы отходили на второй план [104] Третьяков Н. С. Указ. соч. С. 139–140. .

Ленинград был исключительным случаем на общем фоне: ни в одном из регионов страны (включая столичный), по имеющимся документам, не было проведено столь мощной, рискованной и порой даже выходящей за рамки местных полномочий работы по спасению ценностей, производимой иногда вопреки позиции центра. Во многих других городах ситуация была куда печальнее. Успешное проведение эвакуации во многом зависело от распорядительности местных органов власти, энергии и оперативности сотрудников. Но и в северной столице ситуация была сверхнапряженной.

Еще в 1936 г. Управлением культурно-просветительными предприятиями Ленсовета по заданию Наркомпроса РСФСР был разработан план разгрузки музейных ценностей на случай непредвиденных чрезвычайных обстоятельств. (Речь шла о музеях, находившихся в подчинении Управления культурно-просветительными предприятиями Ленсовета: о пригородных дворцах-музеях и парках Гатчины, Павловска, Петергофа, Пушкина и Ораниенбаума, а также о Летнем дворце и Летнем саде, о домике Петра I, о Музее истории и развития Ленинграда, о Государственном антирелигиозном музее – Исаакиевском соборе.)

Специальной комиссией, в состав которой входили профессора Э. К. Кверфельд и С. П. Яремич, а также представители Ленсовета, Управления дворцами и парками Ленсовета и дирекции дворцов-музеев, был подготовлен список предметов, подлежащих эвакуации из дворцов-музеев городов Пушкин, Петергоф, Слуцк (Павловск), Красногвардейск (Гатчина). Исходя из данных комиссии (количества музейных предметов, подлежащих эвакуации), Наркомхоз РСФСР определил потребность в подвижном составе и наметил эвакобазы в Сарапуле и Горьком [105] Фатигарова Н. В. Указ. соч. С. 176–177. .

Итак, из дворцовых пригородов Ленинграда необходимо было эвакуировать 4871 экспонат за 4 дня. В соответствии с заданными объемами Октябрьская железная дорога должна была выделить в случае войны всего восемь вагонов. При этом четыре вагона из этих восьми предназначались Гатчинскому дворцу. В «плане» объяснялись причины такого распределения: отдаленность Гатчины от Ленинграда, наличие большего, чем в других музеях, числа уникальных музейных вещей (например, в Гатчинском дворце было 54 тысячи единиц музейного хранения, в Петергофе – 31,5 тысячи, в Павловске – 22 тысячи) [106] Третьяков Н. С. Указ. соч. С. 137–138. .

Немаловажным было и то, что рядом с Гатчинским дворцом (примерно в 600 метрах) находился крупный военный объект – аэродром, который мог привлечь внимание бомбардировочной авиации противника [107] Там же. С. 138. .

Управление культурно-просветительными предприятиями, несмотря на постигшие его неудачи в переписке с Ленгорсоветом, работу по составлению новых списков все же не прекратило и продолжало ориентировать на них подведомственные музеи. Кроме того, стремясь дать музейным работникам необходимые знания по упаковке, переноске и перевозке музейных ценностей, оно в 1941 г. (накануне войны) издало инструкцию, составленную профессором М. В. Фармаковским – главным хранителем Русского музея [108] ГА РФ. Ф. А-2306. Оп. 69. Д. 2751. Л. 151. . К сожалению, работа по формированию эвакуационных списков проводилась только в пригородных дворцах-музеях, городские же музеи, подведомственные Управлению культурно-просветительными предприятиями, таких списков не имели. Что же касается инструкции, то она дошла до музейщиков слишком поздно: они не успели с ней должным образом ознакомиться, уже шла война. Об этом, в частности, свидетельствует отчет сотрудников Гатчинского дворца-музея об эвакуации. В заключительной части они пишут: «Один из выводов из опыта наших работ по эвакуации – настоятельная необходимость неотложной работы над повышением квалификации хранителей, над пересмотром инструкций, данных хранителям, находящимся при эвакуированных музейных ценностях» [109] Фатигарова Н. В. Указ. соч. С. 178. .