Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Последовал Высочайший Указ того же содержания. Его было предписано вывесить во всех острогах и зимовьях, вручить старшинам племён и зачитывать всем, кто сдает ясак, на их языке [Явловский, 2002, с. 114–115]. Более никто, по всей видимости, наказан не был, и практика осталась прежней. (Словом, похоже на извечную российскую практику.)

Ограбление продолжалось в тех же формах и размерах. В 1741 году об этом независимо сообщали в Петербург с Камчатки Беринг (сам в этом не безгрешный) и его натуралист Георг Стеллер — так пишет архивист Наталья Охотина-Линд [Under Vitus, 2003]. Так что экспедиционные налоги на население (транспортный, строительный и продовольственный) легли на плечи жителей, уже вконец обобранных. Поэтому прекращение ВСЭ по причине голода, на первый взгляд странное (ведь едоки ее остались на месте), на самом деле имело смысл: экспедиция теряла право требовать от населения исполнения повинностей.

Хотя инструкции для экспедиции «написаны в духе кротости и человеколюбия» [377], не следует на сей счет обольщаться: архивы полны сведений о сборе недоимки ее отрядами. То есть, они выколачивали из уже разоренных ими же бедняков то, чего не сумели местные сборщики ясака и подушного налога вкупе с войсками (напомню: местная власть отвечала за будущие платежи и потому стремилась сохранить население, а отряды экспедиции — нет). Вот зачем корабли ВСЭ имели гораздо больше солдат, чем матросов. Солдат использовали и как матросов, гребцов и бурлаков; главной же их задачей именовались охрана припасов и «понуждение к работе» [ВКЭ-1, с. 564].)

Платили далеко не всем и не за всё. Например, платить арестантам полагалось, но известно, что одному отряду арестантов Шпанберг за трехмесячную работу не заплатил ничего, так как из Иркутска «денежное жалованье им не дано» (дано лишь хлебное), хотя они «имеют за собою разные мастерства» [ВКЭ-1, с. 455]. Нет никаких сведений о платах за смерть тех, кто был согнан на работы.

Лейтенант Василий Ларионов, прибыв в экспедицию позже других, ужасался: в Якутске уже 5 лет содержатся 330 крестьян, они «много лет от домов своих отлучны и оттого приходят в конечную погибель», платы не получая никакой; даже «кормовые деньги» для них Ларионов выбивает с большим опозданием.

Почему так? Оказывается, Беринг, отбывая в Охотск, приказал держать их для будущих нужд, дабы не собирать в будущем заново. Ларионов требует их отпустить (и некоторых отпустил, благо Беринг был в Охотске) [Покровский, 1941, с. 240]. Вообще же, в течение всех десяти лет экспедиции в Якутске постоянно содержалось в неволе около 600 пашенных крестьян, не считая ежегодных наборов [Мартынов, 1958, с. 37].

6) О добровольности

Обер-офицеры формально считались добровольцами, но А. П. Соколов и Миддендорф, поработав в архиве, усомнились в их реальной добровольности (доводов не приведено). Многие в самом деле желали ехать, что принято объяснять (тоже без обоснований) их патриотизмом, героизмом и энтузиазмом. Не отрицая их, всё же замечу, что в те годы офицерского чина (а с тем и жалованья, нужного для создания дворянской семьи) обычно надо было ждать много лет [П-2, с. 239], притом даже в гвардии [Анисимов, 1986, с. 25]. А в экспедиции чин давали сразу или вскоре, в чем была огромна личная заслуга Беринга. Так, штурман С. Ваксель зачислен в ВСЭ лейтенантом, минуя чин мичмана (после смерти Беринга именно он принял командование кораблем, а затем и камчатской частью ВСЭ).

Бывал и тут обман: жалование оставляли прежнее, а покинуть экспедицию было уже невозможно. Покинуть ее можно было, как и любую службу, только с разрешения высших властей, каковое давалось только при полной негодности к службе или в виде особой милости.

7) Отношение к Камчатским экспедициям

Характерно пренебрежительное отношение к ВСЭ, особенно к ДКО, и сложилось оно давно. Многие энциклопедии, старые и новые, российские и западные, не упоминают их вовсе. Например, знаменитая энциклопедия НБЕ (как и 1-е издание Брокгауза — Ефрона) не сказала о ДКО как таковой ничего (дано несколько статей о ее участниках, но они действуют как бы сами, друг о друге не зная), зато в ней же читаем: «В 1733 г. академией наук была организована так назыв. Вторая камчатская экспедиция» [Корсакова, 1909]. Хотя в той же статье сказано, что бюджет Академии был ничтожен (20–30 тыс. руб. в год), т. е. на свои деньги она не могла послать никого.

Правда, в НБЕ есть статья «Беринг», где сказано о двух его плаваниях и упомянуто вскользь намерение (неясно, чьё) «исследовать берега Ледовитого океана», но через сто лет стала исчезать и она. Ее нет, например, в издании: Охотское море. Энциклопедия. М., изд… «Международн. отношения», 2009, хотя именно Беринг обратил Охотск из зимовья в порт.