Андрей Банников - Византийская армия (IV — XII вв.)

К сожалению, Аммиан Марцеллин, наш главный источник по позднеримской тактике, часто не дает детального описания сражений, ограничиваясь порой лишь очень шаблонными и схематичными фразами, не позволяющими представить, как в действительности развивались события. Примером подобной схематизации может служить описание битвы при Салиции между римлянами и готами. Здесь нет никакой конкретики, описание носит обобщающий характер и может быть использовано для рассказа о любом сражении между римлянами и варварами, происходившем в это время. Неординарен только исход столкновения: римляне отступили.

Ход сражения.На рассвете 9 августа 378 г. римская армия, оставив весь свой обоз под станами Адрианополя (Amm., XXXI, 12, 10) [654], выступила в поход. Солдаты шли в полном вооружении по неровным и каменистым дорогам, поэтому к полудню, когда солнце стало палить особенно нещадно, многие из них почти совершенно выбились из сил. Наконец разведчики доложили императору, что до лагеря варваров осталось уже недалеко. И действительно, спустя некоторое время римляне увидели окруженную телегами стоянку готов.

Римские полководцы стали выстраивать армию. Центр боевого порядка образовывала пехота; позади ее основной массы был оставлен резерв из отборных подразделений, среди которых были Батавы, Ланциарии и Маттиарии . Справа от пехоты и несколько впереди ее фронта встали тяжеловооруженные скутарии, а рядом с ними эскадроны конных лучников (Amm., XXXI, 12, 12). Оставшиеся кавалерийские отряды предполагалось разместить на левом фланге, но поскольку они шли в хвосте колонны, то бόльшая их часть все еще двигалась к месту предстоящего сражения и прямо с марша занимала свое место в строю.

Варвары не желали до поры вступать в сражение: вожди Алафей и Сафрак, командовавшие готско-аланской кавалерией, уже накануне были оповещены о наступлении противника, и поэтому их появление ожидалось с минуты на минуту (Amm., XXXI, 12, 12). Аммиан сообщает об одном требующем внимания обстоятельстве, предшествовавшем роковому столкновению враждующих армий: «Чтобы истомленные летним зноем солдаты стали страдать от жажды, в то время как широкая равнина блистала пожарами: подложив дров и всякого сухого материала, враги разожгли повсюду костры» (Amm., XXXI, 12, 13; пер. Ю. Л. Кулаковского, А. И. Сонни). На первый взгляд, представляется непонятным, зачем варварам было необходимо разводить на равнине большое количество костров. Но, если задуматься, то эта, казалось бы, незначительная деталь может объяснить очень многое. Понятно, что костры были нужны не для того, чтобы заставить истомленных римских солдат еще больше изнывать от жары и жажды: ведь от костров неприятельскую армию должно было отделять расстояние не менее 120 м (Veg., III, 20). Можно, конечно же предположить, что готы хотели заставить римлян страдать от едкого дыма и гари, но для этого необходимо было, чтобы ветер дул римлянам в лицо. Если бы это было так, то Аммиан, несомненно, постарался бы обыграть данное обстоятельство, добиваясь усиления драматического эффекта. Однако он этого не делает, а использует расхожее клише, сопровождающее описания почти всех крупных поражений римлян, — он утверждает, что людей и лошадей мучил страшный голод (Amm., XXXI, 12, 13) [655]. Вполне вероятным представляется предположение, что густой дым от костров должен был возвестить готско-аланской кавалерии о появлении римлян. Но для этого не нужно было разводить большого количества костров по всей равнине. На наш взгляд, весьма важным для понимания этого эпизода является тот факт, что время, отделяющее появление римской армии на поле предстоящей битвы от начала самого столкновения, было сравнительно невелико: римляне даже не успели построиться в боевой порядок (Amm., XXXI, 13, 2); таким образом, у варваров просто не было бы возможности сложить большое количество костров. Единственно правильный вывод, который мы можем сделать из описания Аммиана, заключается в том, что костры в большом количестве были подготовлены варварами заранее. Готы были оповещены о приходе римлян, и костры им были нужны не ради жара пламени, а ради дыма, который должен был скрыть от неприятеля появление на поле боя ожидаемых подкреплений.