Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Прежде всего, генерал находился не в своем шикарном кабинете на Лубянке, а на перекрестке двух сельских дагестанских дорог.

И одет он был не в дорогой штатский костюм, а в полный боевой камуфляж и вязаную шапочку. Если бы не холеное лицо и бегающие глазки, его можно　было принять за какого-нибудь безвестного командира полка, пытающегося объяснить заезжим корреспондентам азы военного искусства на сильно пересеченной местности.

Что же привело Начальника Центра Общественных Связей ФСБ с Лубянки на забытый Богом перекресток двух сельских дорог в горной дагестанской глуши вблизи чеченской границы, которая десятки лет считалась чисто условной, а ныне считалась государственной, и не только потому, что на ней были развернуты погранзаставы, которые по своему статусу могли находиться ТОЛЬКО на государственной границе России, а еще и потому, что на территории Чечни второй год бушевала полномасштабная война, а пограничные с Чечней республики Северного Кавказа считались как бы нейтральными, самим этим фактом подчеркивая суверенность мятежной республики Ичкерия.

Слова, произносимые генералом Михайловым перед десятками телекамер и микрофонов, временами заглушались грохотом артиллерийской канонады и ревом идущих на бреющем полете вертолетов с пакетами боевых ракет на подвесках.

Вся Россия, затаив дыхание, ждала новостей из этой дагестанской глуши, где один из командиров чеченского сопротивления Салман Радуев, заняв со своими бойцами круговую оборону в ранее совершенно безвестном поселке Первомайский, и прикрывшись взятыми, как водится, заложниками, успешно отражал атаки федеральных войск.

А генерал Михайлов, три раза в день комментировавший боевую обстановку в районе этого дагестанского села, делал это потому, что руководил операцией по взятию Первомайской не кто-нибудь другой, а лично шеф ФСБ Александр Барсуков, недавно произведенный президентом Ельциным в генералы армии и теперь подтверждающий свое высокое звание.

Отправившись в Дагестан, генерал армии Барсуков взял с собой и весь свой оперативный штаб, включая и начальника Центра Общественных Связей генерала Михайлова.

Туда же, под Первомайское, прилетел со своим штабом и Центром Общественных Связей, еще один генерал армии — министр внутренних дел Куликов, а чуть позже и третий — директор Федеральной Пограничной службы генерал армии Николаев.

Такое скопление генералов армии под каким-нибудь населенным пунктом последний раз наблюдалось в апреле 1945-го года под Берлином. Но сейчас стоял не апрель 1945-го, а январь 1996-го года. Да и село Первомайское никак нельзя было сравнить с Берлином, где, как известно, советская армия освобождала «все прогрессивное человечество».

Под Первомайским освобождали захваченных бойцами чеченского сопротивления заложников, а потому по селу били установки залпового огня «Град» почти с тем же ожесточением, с каким в апреле 1945-го года «Катюши» били по Берлину.

Может быть от этой аналогии и несколько странного способа освобождения заложников так тревожно бегали глаза генерала Михайлова, а лицо покрывалось красными пятнами.

Разъясняя журналистам тактику федерального командования (три генерала армии!), Михайлов уверял, что все заложники давно расстреляны чеченцами.

Поэтому не остается ничего другого, как сравнять дагестанское село с землей.

Почему?! — спрашивали журналисты, и новые красные пятна покрывали вальяжное лицо генерала. Что он мог сказать? Что уже более 300 раненых эвакуировано из-под Первомайского, что покрытые снегом поля зеленеют от неубранных трупов мотострелков, спецназовцев, собровцев, что уже случилась истерика с самим генералом армии Барсуковым, схватившим было автомат с явным намерением лично возглавить очередную атаку на село. Повисшие на генерале армии адъютанты и телохранители отняли у него автомат, вежливо, но твердо удерживая своего шефа на месте.

— Что я Ельцину доложу?! — кричал, пытаясь вырваться из железных рук подчиненных, директор ФСБ.

Это был крик души!

Всем своим стремительным взлетом, напоминающим взлет космической ракеты, сорокасемилетний генерал армии был обязан президенту Ельцину.

Начинал Михаил Барсуков командиром взвода Кремлевского полка, где простым сержантом начинал свою службу и всесильный Александр Коржаков — ныне начальник службы безопасности Президента, которого все существующие в России исследовательские и аналитические центры, следящие, как и положено в демократическом государстве, за рейтингами всех более-менее известных в стране политиков и общественных деятелей, единодушно уже в течение полутора лет называли самым влиятельным, а следовательно и самым могущественным политическим деятелем России после самого президента Ельцина, разумеется. Впрочем, так говорилось скорее из вежливости в официальных рейтинговых презентациях.