Игорь Бунич - Пятисотлетняя война в России. Книга вторая

Затем все трое хлопотали, чтобы достать Басаеву автобусы для возвращения в Чечню. Ичкерийский полковник потребовал, чтобы автобусы были непременно с мягкими сиденьями и с занавесками на окнах.

В ведомствах Егорова, Ерина и Степашина, разумеется, такой роскоши не нашлось. В конце концов автобусы одолжило какое-то коммерческое предприятие, пожелавшее остаться неизвестным. Впрочем, некоторые люди утверждали, что эти автобусы стояли на въезде в Буденновск еще с 14 июня. Их охраняли трое солдат в масках.

Но и это тоже не имеет большого значения.

Пощечина, полученная Москвой в Буденновске, была настолько звонкой и унизительной, что не оставила равнодушным никого, включая и Государственную Думу, дружно проголосовавшую за недоверие правительству и жаждущую крови «силовиков».

Снова поставленный перед выбором: стрелять из танков по парламенту или выгнать оскандалившихся в Буденновске министров, Президент решил выбрать последнее. Хотя ему этого очень не хотелось.

Нервозности в ситуацию добавил еще генерал Грачев. Страшно довольный тем, что остался в стороне, министр обороны в очередном интервью заметил, имея в виду действия «Альфы»: «Можно было сделать там все более грамотно, с наименьшими потерями и главное результативно: не дать бандитам уйти. Сделано бездарно, все бездарно!»

Высказывание Грачева пришлось как раз на тот день, когда «Альфа» хоронила своих погибших в Буденновске товарищей. Грачев всегда отличался повышенным чувством такта. Разъяренные «альфовцы» не преминули напомнить министру обороны, сколько он возится уже в Чечне, сколько людей там положил и чего добился. Ему ли говорить о чьей-то бездарности?

Под эти склоки Президент уволил в отставку Ерина, Степашина и Егорова.

Последний очень остро переживал начало переговоров с Чечней, рассматривая окончание войны как личное оскорбление. Он призывал продолжать войну до победного конца и в интервью одной из Кубанских газет даже выразил готовность поступить «контрактником» в вооруженные силы и сражаться с Дудаевым до последней капли крови. Разумеется, он ничем не рисковал, зная, что в «контрактники» не возьмут, а потому, как всегда, призывал сражаться до последней капли чужой крови.

Вскоре, однако, Ерин был назначен заместителем директора Внешней разведки, что было воспринято общественностью с хохотом. У нас всегда сначала хохочут, а потом плачут.

Затем всплыл и Егоров. Оказывается, Президент назначил бывшего миннаца Председателем совета по делам казачества при Президенте РФ, а чуть позже — своим помощником по делам национальностей и региональной политике. Так что ждите вторжения еще куда-нибудь.

Только Степашин пока еще не у дел. В резерве. Уж очень на него обиделся Ельцин за «дезу» о готовности Дудаева сбежать в Турцию, полученную от ФСБ.

Все это говорит прежде всего о том, насколько узким становится круг людей, которым Президент,　по известным только ему причинам, почему-то считает, что может доверять.

Этих людей, заброшенных демократической волной вместо помойки на высшие и важнейшие государственные должности, даже нельзя назвать «некомпетентными» или «непрофессиональными».

Это просто клоуны, ставящие одну за другой кровавые буффонады на теле нашей умирающей страны.

Вглядитесь внимательнее в их лица и вы убедитесь в этом сами.

Вы убедитесь также и в том, как быстро все деградирует.

Если в октябре 1993 года Президент еще достаточно ловко орудовал «заточками», то в декабре 1994 года он уже взялся за лом, который, к счастью, оказался для него слишком тяжелым.

Какой инструмент ему понадобится, чтобы победить на приближающихся выборах, ибо война предстоит жестокая?

Вальяжное лицо генерала Александра Михайлова было покрыто красными пятнами, а ничего обычно не выражающие холодные глаза генерала старались не смотреть в телекамеру. Когда это не удавалось, генеральские глаза начинали настороженно бегать, как на старинных часах-ходиках.

Генерал Михайлов — начальник Центра Общественных связей Федеральной Службы Безопасности — находился в явно чужой для себя обстановке. Его привыкли видеть в безукоризненном штатском костюме и модном иностранном галстуке за массивным письменным столом в огромном, вполне соответствующим его высокой должности, кабинете на фоне российского национального флага. Умение Михайлова нести самую дикую «чернуху», что говорится, не моргнув глазом и с самым важным видом, было общеизвестно, а потому сегодняшняя манера преподносить информацию выглядела странной, не совсем понятной и весьма тревожной.