Составивший в середине XIII в. свод английского общего права Генрих Брактон относил законные войны к сфере ius gentium, [38] Ius gentium (право народов) — в римском праве нормы, регулирующие отношения между гражданами и негражданами (представителями иностранных общин). Вслед за римскими юристами Брактон к универсальному праву народов относил такие понятия, как брак (matrimonium), вера в Бога (erga Deum religio), серваж и освобождение сервов (manumissiones), разделение народов на отдельные государства (ex hoc etiam jure gentium deiscretae, id est separatae vel divisae sunt gentes, regna condita et dominia distincta) и пр. ( Bracton . Vol. I. P. 24–28).
утверждая, что «такие войны ведутся государем для защиты родины или обуздания жестокости». [39] Ibid. Vol. I. P. 26: «Item ex hoc jure gentium introducta sunt bella, cum ad tutionem patriae inducuntur a principe, vel propulsantur violentiae».
Брактон признавал, что для ведения справедливой войны требуется санкция государя [40] Здесь следует отметить, что частные войны в Англии были запрещены и рассматривались как преступление против королевской власти ( Pollok F., Maitland F. W. The History of English Law before the Time of Edward I. 2 nd ed. Cambridge, 1968. Vol. I. P. 301–302).
(который является «викарием Господа и его слугой на земле» («sicut Dei vicar et minister in terra»)), а также справедливые причины, среди которых на первое место выходит защита государства и его населения. Король должен первым заботиться о благополучии родины («ad tuitionem patriae»), а его подданные должны вместе с ним защищать свою страну и Божий народ: «cum rege… militent, et defendant patriam et populum dei», поскольку «меч предназначен для защиты королевства и родины» («Gladius autem significat defensionem regni et patriae»). [41] Bracton. Vol. I. P. 38; Vol. II. P. 174.
Именно это основание для справедливой войны английский правовед чаще всего приводит в своем сочинении. Разбирая практику судопроизводства при убийстве, Брактон отмечает, что убийство, совершенное в ходе несправедливой войны, является преступлением, заслуживающим такого же наказания, как и убийство в мирное время. [42] Ibid. Vol. II. P. 280: «Item fit homicidium in bello, et tunc videndum, utrum bellum sit justum vel injustum. Si autem injustum, tenebitur occisor: si autem justum, sicut et defensione patriae, non tenebitur».
Христианская мысль допускала существование не только войны справедливой, но и войны священной. Под священной войной подразумевалась война за веру, как правило, под предводительством лица, наделенного божественной властью, или же просто им санкционированная. В современной историографии довольно популярно утверждение о том, что еще Августин Блаженный подготовил в своих трудах почву для крестовых походов. [43] Например, см.: Markus R. A. Saint Augustine's Views on the «Just War» // The Church and War. The Ecclesiastical Historical Society / Ed. W. S. Sheils. L., 1983. P. 12.
Именно крестовые походы стали в классическое Средневековье традиционной формой священной войны, которая включала в себя не только экспедиции в Святую землю, но также и карательные акции против еретиков. [44] Russell F. H. The Just War… P. 2.
В период Великой схизмы для оправдания крестового похода епископа Нориджского во Фландрию и Францию англичане удачно сочетали традиционные для Столетней войны рассуждения о борьбе за справедливость с необходимостью возвращения еретиков (сторонников авиньонского папы) в лоно «истинной» христианской Церкви. Однако не стоит думать, что средневековые теологи и историографы проводили четкое терминологическое различие между двумя разрешенными видами войны. В эпоху господства канонического права юридические вопросы были тесно связаны с религиозными, что неизбежно приводило к сглаживанию границ между понятиями «священной» и «справедливой» войны.
Признавая существование справедливых и даже священных войн, христианские теологи, особенно в период поздней Античности и раннего Средневековья, не могли обойти стороной вопрос об очищении христианина от пролитой крови. Наиболее жестко по этому вопросу высказался в середине IV в. Василий Великий, предписывающий лишать причастия на три года каждого, совершившего убийство в ходе военных действий. Впрочем, на фоне одиннадцатилетнего покаяния за человекоубийство в мирное время срок в три года не выглядит таким уж строгим. В англосаксонских королевствах в VII–VIII вв. воинам предписывалось сорокадневное очищение. [45] Контамин Ф. Война в Средние века. СПб., 2001. С. 284.
Однако, скорее всего, подобные требования принесения длительного покаяния редко осуществлялись на практике хоть с какой-либо регулярностью. Что же касается освещаемого в данной книге периода, то для него характерна большая «терпимость» со стороны Церкви по данному вопросу. Как правило, богослужение (с исповедью и причастием) предваряло сражение, а также осуществлялось после него (с целью отпевания павших и вознесения благодарственных молитв за благополучный исход битвы), при этом покаяние за кровопролитие уже не требовало многодневного поста и воздержания от евхаристии.
Читать дальше