Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Поставив перед собой задачу изучить коллективные представления англичан классического и позднего Средневековья о войнах, я была вынуждена использовать «экстенсивный» метод работы с источниками, то есть максимально расширить их круг, чтобы с большей обоснованностью говорить о неком усредненном «общественном мнении». [6] Дабы не перегружать введение фактической информацией, краткие сведения о хронистах и анонимных текстах, использованных в качестве источников, вынесены в специальный раздел (см. Приложение 2). В каком-то смысле для меня равной ценностью обладали и оригинальные сочинения, и компилятивные труды, свидетельствующие об устойчивости того или иного образа. Избранные в качестве основных источников исторические сочинения выполняют в обществе и культуре двойную функцию: с одной стороны, они фиксируют уже сформировавшийся круг идей, взглядов и представлений, а с другой — формируют воззрения нынешних и будущих поколений. В силу этого исторические сочинения оказываются не только результатом и отражением уже сложившегося общественного сознания, но и фактором, задающим перспективу его развития. Руководствуясь последним соображением, я решила не ограничиваться источниками, непосредственно относящимися к эпохе Столетней войны, ведь более поздние сочинения позволяют судить о том, насколько устойчивыми оказывались те или иные образы и представления, а также дают возможность проследить их эволюцию.

При выборе произведений исторического жанра в качестве основных источников для изучения коллективных представлений англичан XIV–XVI вв. о войнах, которые вели английские государи в эпоху позднего Средневековья, важно учитывать несколько принципиальных моментов. Во-первых, подавляющая часть авторов принадлежала к духовенству и никогда лично не участвовала ни в походах, ни в дипломатических переговорах, описывая причины войн, а также ход военных действий исключительно по официальным документам и рассказам очевидцев. Во-вторых, с источниками информации историографы могли поступать по-разному: одни хронисты полностью копировали королевские прокламации, тексты договоров или донесения полководцев, другие тщательно отбирали лишь важные, с их точки зрения, сведения; некоторые могли считать собственные замечания и комментарии неуместными в историческом труде, предоставляя читателям возможность самим оценивать полученную информацию, иные же, напротив, амбициозно полагали, что именно их рассуждения помогут потомкам разобраться в политических перипетиях. В-третьих, независимо от того, были или нет авторы современниками описываемых событий, они могли вести повествование в ретроспективе, корректируя изложение с учетом некоторых открывшихся позже обстоятельств. Например, ссылки на «Салический закон» стали приводиться приверженцами дома Валуа лишь после 1358 г. (когда была обнаружена рукопись, содержащая данный текст), однако многие историографы вставляли в повествование указания на этот обычай непосредственно во время рассказа о причинах англо-французского конфликта. В-четвертых, не следует забывать о том, что историографы и поэты, сочинения которых используются для конструирования образа неких «коллективных представлений», жили в разные эпохи. Задачу исследователя несколько облегчает тот факт, что средневековое историописание отличалось консервативностью, если не сказать рутинностью. Ориентация на авторитет предшественников, традиционализм в изложении материала, клишированность методов и приемов, использование топосов самого разного толка — все это позволяет, с определенной долей условности, объединять материал, относящийся к середине XIV и к концу XVI в. Итоги сравнения исторических текстов разных эпох позволят судить об устойчивости тех или иных представлений о прошлом. Впрочем, ничуть не меньше, чем рутинные, стабильные исторические представления, меня будут интересовать изменения в отношении к прошлому, произошедшие в обществе под воздействием тех или иных обстоятельств, в результате которых отрицательно оцениваемые современниками явления могли восприниматься потомками в качестве позитивных и наоборот. Выявление подобных трансформаций, их анализ и оценка позволяют лучше понять произошедшие в обществе культурные сдвиги.

Поскольку в центре моего внимания находятся проблемы, связанные с представлениями, бытовавшими в английском обществе, вполне логично, что основными источниками для меня служат не только английские исторические и поэтические сочинения, но и сообщения прочно вошедших в английскую историографическую традицию «иностранных» текстов. К числу последних относятся труды авторов, которые либо какое-то время (как правило, по долгу службы) провели в Англии (Жан Ле Бель, Жан Фруассар, Жан Кретон, Тит Ливий Фруловези, Полидор Вергилий), либо, подобно Жану Ворэну, служили английским союзникам, помногу контактировали с англичанами и писали главным образом об английских делах и британской истории. Наконец, в качестве вспомогательных источников используются официальные документы (королевские указы, прокламации, письма, донесения о ходе кампаний), пасторские проповеди и трактаты представителей духовенства, а также различные материальные памятники (изображения гербов, монеты, печати), рассчитанные на визуальное восприятие современников.