Евгений Трефилов - Пугачев

Размах пугачевщины и неспособность местных властей должным образом противостоять ей показали Бибикову истинное положение вещей. 30 декабря он писал жене: «Наведавшись о всех обстоятельствах, дела здесь нашел прескверны, так что и описать, буде б хотел, не могу. Вдруг себя увидел гораздо в худших обстоятельствах и заботе, нежели как сначала в Польше со мною было. Пишу день и ночь, пера из рук не выпуская, делаю всё возможное и прошу Господа о помощи, он один исправить может своею милостию» [453] Бибиков А. А. Записки о жизни и службе Александра Ильича Бибикова. 2-е изд. М., 1865. Приложение. С. 86, 87. .

Что же делает Бибиков для противодействия бунту? В конце декабря он посылает майора Муфеля с командой, чтобы освободить Самару, занятую повстанцами. 29 декабря Муфель успешно выполняет задание главнокомандующего. Однако для дальнейших наступательных действий Бибикову требуются дополнительные силы, а в Казань еще не прибыли полки, посланные по распоряжению правительства. Кроме того, по мнению главнокомандующего, этих полков будет недостаточно, а потому еще по дороге в Казань он просит у президента Военной коллегии Чернышева подкрепления: «…потребно конных людей больше». О присылке дополнительных войск и оружия Бибиков пишет в Петербург и по прибытии в Казань. Одновременно главнокомандующий пытается мобилизовать против мятежников местные силы, призывая дворянство вооружать своих крестьян и создавать дворянское ополчение. Призыв этот получил должный отклик. В скором времени казанские дворяне на свои средства собрали конный корпус. Прочее дворянство Казанской губернии — симбирское, свияжское и пензенское — также откликнулось на призыв главнокомандующего, как, впрочем, и казанское купечество. Екатерина была довольна и решила поддержать этот порыв — так сказать, присоединиться к местному дворянству: 20 января 1774 года она приняла на себя звание казанской помещицы и приказала из дворцовых владений Казанской губернии собрать по человеку с каждых двухсот душ «и снабдить каждого всем к службе потребным» [454] См.: Письма А. И. Бибикова. С. 198, 199; Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги Кара и Бибикова. С. 42, 43,46–48,56, 57, 59; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 223, 224, 228–236, 249–251; Крестьянская война 1773–1775 гг. в России. С. 58–61, 63–65. .

Однако главнокомандующий в это время был занят не только созданием ополчения и военными приготовлениями. По предложению правительства он отправил в Башкирию и Берду несколько татар, чтобы те уговорили «башкирцев» вернуться в свои дома (они были казнены повстанцами) [455] См.: Таймасов С. У. Указ. соч. С. 88, 89. . С этой же целью в Исетскую провинцию был послан подполковник Лазарев, пользовавшийся большим авторитетом у тамошних башкир. Кроме того, Бибикову предписывалось распространять екатерининские манифесты от октября—декабря 1773 года на территориях, охваченных бунтом или прилегающих к району восстания. Кстати, главнокомандующий занялся этим еще по дороге в Казань. Так, он приказал нижегородскому губернатору Алексею Ступишину обнародовать на подчиненной ему территории манифест от 29 ноября. Однако с этим манифестом вышло неладное: 9 февраля 1774 года Ступишин доносил Бибикову, что жители Козьмо-демьянска, выслушав манифест, совершенно превратно истолковали его — сочли, что им велено называть Пугачева не императором, а «Балтийских островов князем». Жители села Татанцева говорили, будто Пугачева «приказано называть голштинским князем» и «с ним пришло несколько тысяч голштинской пехоты и артиллерии». Разумеется, такое, мягко говоря, вольное толкование документа не устраивало Бибикова, а потому он приказал распространять указ Екатерины II секретной комиссии, в котором обличались «глупые и кривые толки» о самозванце [456] См.: Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги Кара и Бибикова. С. 49, 50; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 224, 225, 241, 242. .

Вышеприведенный пример лишний раз показывает, насколько неэффективна была правительственная пропаганда, как, впрочем, и другие мирные средства, использовавшиеся для усмирения бунта, например посылка людей в лагерь пугачевцев для увещевания. «Уговоры, объяснения, — признавал главнокомандующий в одном из писем Екатерине, — самое милосердое прощение Ваше доныне никакого действия произвести не могли и обольщенные не прежде, как страхом оружия успокоиваются, к должному повиновению приводятся». Эти строки были написаны Бибиковым 2 марта 1774 года, однако уже в январе он хотя и использовал мирные средства, но прекрасно понимал, что подавить восстание способны не они, а лишь «воинская сила» [457] Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги Кара и Бибикова. С. 52, 61. .