Владимир Ленин - К двадцатипятилетию первого съезда партии

Кто был на съезде? На съезде присутствовали представители четырех Союзов борьбы за освобождение рабочего класса [Петерб., Москва, Киев, Екатеринослав, Бунд (союз евр. рабочих) и группа «Рабочей Газеты»]. Связи наши по России были обширнее тех организаций, представители которых присутствовали на съезде; Были города, о рабочем движении которых мы имели вполне ясное представление, и, если бы не необходимость конспирировать, эти города могли бы быть представлены на съезде, напр., Одесса, Николаев, Иваново-Вознесенск (последний имел право представлять стоявший близко к группе В. Д. Перазич), не говоря уже о более мелких, группировавшихся и обслуживавшихся теми крупными центрами, которые на съезде участвовали. Кроме того, некоторые рабочие центры не приняли в съезде участия по причине отсутствия зрелой организационной верхушки, напр., Харьков. Иные еще потому, что не успели еще настолько самоопределиться, чтобы порвать сомнительные связи с не социал-демократическими элементами и, вставляя палки в колеса нашей соц.-демократической повозки, не успели отделиться от некоторой сомнительной самобытности в организационном строительстве, как группа «рабочих-революционеров» (будущее «Рабочее Знамя») [20] В «Раб. Знамя» эта группа превратилась, только потерпев крах в своих замыслах, благодаря общепартийному съезду, а главное, после известной эволюции своих взглядов. .

Группа «рабочих революционеров», насколько мы ее знали по Киеву в лице ее представителя наборщика Моисея Лурье, представляла собою зародыш направления, которое потом возглавлял Махайский.

Для товарищей, которым это покажется новым, для которых, так сказать, «безмолвны Кремль и Прага», должен

[35]

указать, что в описываемое время (это было время борьбы за второй киевский рабочий комитет) руководитель группы в Киеве, талантливый конспиратор, наборщик Моисей Лурье, нанес нам большой вред. Воспользовавшись нашими спорами о пропаганде и агитации, он успел отнять у нас некоторых из наиболее развитых наших работников. Вот почему у нас во втором киевском рабочем комитете не было Г. Е. Рудермана, который был в первом. Вот почему на расширенном собрании киевского раб. комитета для выборов на съезд не было Раисы Страж-Фридман. Они ушли в кружок рабочих революционеров к Лурье. Мало того, под влиянием той же организации, которую тогда смешивали (отчасти правильно) с возникшей тогда в Киеве, из группы старых народовольцев, группы соц.-рев., под влиянием все той же агитации кружка раб.-рев., некоторые перешли прямо к социалистам-революционерам, напр., два брата Юв. Дм. Мельникова: Вячеслав и Олимпий. (Они перешли к соц.-рев. Соколову). Вы видите, что я имею полное право говорить о палках в колесах. Это было как раз время борьбы за 2-й рабочий комитет. Тогда же, когда мы все-таки успели одержать верх, после жарких боев, среди большинства, так как на нашей стороне была, во-первых, революционная истина, во-вторых, что не менее важно, и по этой самой причине, на нашей стороне был громадный авторитет Юв. Дм. Мельникова, который говорил, что в этом вопросе правда — на стороне впередовцев, т.-е. группы «Раб. Дело», — тогда, продолжая борьбу, кружок рабочих революционеров, старался отколоть от наших групп, усиленно готовившихся к съезду некоторых интеллигентов. Предложение в этом смысле было сделано пишущему эти строки в Киеве, а в Питере — Степ. Ив. Радченке. И только после съезда , и манифеста кружок рабочих-революционеров превращается в «Рабочее Знамя». Вот каковы были киевские отношения и иногородние между соц.-дем. и бывшим кружком рабочих-революционеров (позже «Раб. Знамя»).

Здесь нужно отметить еще чрезвычайную важность хороших общепонятных формулировок сущности споров, в которых замешаны массы.

На вечере воспоминаний в Киеве, в январе 1923 г., оказалось, что почти все участники помнили формулу, сы-

[36]

гравшую большую роль при переходе от кружковщины к агитации массовой. Эхо именно упоминаемые мною слова Юв. Дм. Мельникова, что лучше поднять массу на дюйм, чем одного человека на 3-й этаж. (См. «Пролет. рев.», № 1).

На вечере выяснилось, что есть три вариации этой формулы (аршин, милим. и пр.). При чем мысль эта приписывается трем различным лицам, каждый называет особое лицо. И вот, подобно нашей формуле за переход к агитации, черев кружок раб.-рев. была рождена другая, которая переход к агитации в массах сводила к тому, что интеллигенция хочет иметь в массах, не давая им настоящих знаний, «слепое орудие». Менее сознательные на эту удочку пошли. Теперь понятно, надеюсь, как тяжела была наша борьба с этим «слепым орудием», и как тяжело далась нам победа над соединенными силами наших противников: раб.-рев. и соц.-револ. Надеюсь также, что теперь ясно, что о Махайском я упомянул не понапрасно. Одного из рабочих, этого периода я видел потом в 1905 году некоторое время в рядах сторонников Махайского. Сейчас он коммунист.