Сергей Никитин - Как квакеры спасали Россию [litres]

В рамках борьбы с туберкулезом ожидалось, что ОДК поможет Уздраву «в открытии новых заведений инвентарем и выдачей пайков больным взрослым и детям».

Кроме вышеперечисленного, квакеры были готовы на следующие дополнительные работы в деле обеспечения медицинской помощью в Бузулукском уезде:

– Поставку медикаментов в детские дома через местных врачей и медицинские учреждения.

– Организацию детских и женских консультаций при существующих медицинских учреждениях и независимо от них по согласованию с уездными властями.

– Организацию детских садов в летние месяцы в тех сельскохозяйственных районах, где существует такая необходимость.

– Помощь Уздраву в проведении просветительской и профилактической работы с использованием книг и наглядных материалов.

– Продолжение начатой работы по открытию малярийных диспансеров в Бузулуке и Сорочинском.

– Оказание поддержки врачам и медсестрам, прибывшим в уезд для предоставления медицинской помощи населению.

Малярийная клиника и амбулатория, открытые в Бузулуке англичанкой Этель Кристи, дали старт распространению малярийных амбулаторий по уезду.

В Бузулуке, в здании на бывшей Самарской улице (ныне улица Горького, 63), где в 1920‐е годы размещался основной офис англо-американских квакеров, сейчас находится городская детская поликлиника. Врачи этого медучреждения с гордостью говорили мне в 1997 году, что в соседнем здании, где прежде была амбулатория Этель Кристи, по-прежнему работала медицинская амбулатория.

В квакерской миссии в Бузулуке работали врачи Мелвилл Маккензи, а после его отъезда – Элфи Графф. Они – вместе с Уолтером Вилдманом – составили план медицинской работы в Бузулукском уезде. Требовалось увеличить число врачей и медсестер, обеспечить дополнительные места в стационарах для больных туберкулезом, малярией и венерическими заболеваниями и поставить новые партии медикаментов и препаратов.

Глава Американской группы ОДК Алис Дэвис сообщала из Сорочинского, что в июне 1924 года они закрывали старую программу и занимались уплотнением медицинской работы в тех поликлиниках, где медицинскую работу планировалось продолжать. Открытыми оставались только девять поликлиник в Сорочинской волости.

К концу 1924 года многообещающая квакерская программа по обеспечению сельхозтехникой крестьян в Бузулукском уезде была свернута. Директор квакерского представительства в Москве Эдвард К. Боллс писал в Америку бывшему руководителю тракторной программы Перри Полу:

Большая часть транспорта в Бузулуке и Сорочинском продана, остался только небольшой гараж. Трактора работают в Сорочинске и окрестностях, 5 штук работает в Тоцком, а три сломаны. Думаю, что остальные теперь тоже поломались. Основная работа, как ты, наверно, знаешь, практически вся – медицинская. За исключением производств у Нэнси Бабб и какой-то еще работы в полях: это делается и в Тоцком, и в Сорочинском.

В том же 1924 году квакеры отчитывались:

Поликлиники обслуживали 2658 детей, надомных визитов было нанесено 705. Всего поликлиники приняли 24 298 пациентов. В тех деревнях, где были детские поликлиники, работали малярийные клиники. В июне лечение получали 4092 пациента. В Сорочинском 13 июня открыли пренатальную клинику. Местные жители и местные власти очень ценили услуги, оказываемые ею. В середине июня в Сорочинске открылся дневной лагерь для детей, больных туберкулезом. Там проходили лечение 30 детей. Лагерь расположен в излучине реки, берег песчаный, место тенистое. Дети живут там в соответствии с установленным режимом: тихий час, кормление и упражнения, которые проводит ответственная медсестра.

Друзья подчеркивали необходимость увеличения числа туберкулезных санаториев в летние месяцы, чтобы предотвратить ухудшение состояния больных.

Кроме Бузулука, квакеры планировали работать с Наркомздравом в Москве. Это была давняя идея американской квакереи Анны Хейнс. Ветеран квакерской работы в России (она, как и Нэнси Бабб, приехала в Бузулук в августе 1917 года; уехав из России в 1919‐м, она вернулась в 1920 году, чтобы уже в августе 1921‐го приехать в Самару), Анна Хейнс – после обучения сестринскому делу в США – снова вернулась в Россию в 1925 году, это был ее третий визит в страну.

Английская исследовательница истории квакеров в России Риченда Скотт писала, что Анна Хейнс на основе своего опыта и после многочисленных посещений русских больниц пришла к выводу, что статус медсестры в Советском Союзе и уровень требований к работе варьировался от больницы к больнице. Не было независимой сестринской организации, не существовало общепринятого стандарта, определяющего обязанности медсестры и ставящего четкие рамки ее ответственности. Анна Хейнс полагала, что единственным способом улучшить ситуацию и поднять планку стандартов обучения и работы медсестер могло стать открытие училища при участии иностранной организации. Тогда – как ей виделось – можно было бы стандартизировать работу сестер: установить единые условия приема на работу, определить рабочие часы дежурств, произвести разделение труда и обязанностей, ввести новые принципы работы, основанные на научном подходе в соответствии с современными достижениями медицины. По мнению Анны Хейнс, Общество Друзей как раз подходило для того, чтобы взять на себя эту заботу. Она решила проявить инициативу в создании новой системы обучения медперсонала.