Сергей Никитин - Как квакеры спасали Россию [litres]

На собрании квакеров 21 апреля 1918 года было доведено до общего сведения, что председатель уездного собрания по делам беженцев пообещал им помощь с персоналом и финансированием для поддержания приюта детей-беженцев в монастыре. Несколько квакеров рассказали о том, как съездили в приют, и после их рассказа все согласились с тем, что многое можно сделать для улучшения условий жизни детей, многие из которых были сиротами.

Коллс зачитал доклад с выводами комиссии, созданной для расследования условий в бузулукском прибежище беженцев. Из доклада стало ясно, что необходимо срочно организовать помощь, обучение и образование для детей. Помимо прочего, дети нуждались в одежде и обуви.

Комиссия предложила предпринять следующие шаги. В приют надлежало переехать одной женщине и нескольким мужчинам из квакерской миссии. Женщине предлагалось отвечать за учебную и воспитательную работу для девочек и вести хозяйство. Мужчины должны были отвечать за организацию учебной работы для мальчиков и за сельскохозяйственные работы на землях приюта.

На эту работу были утверждены кандидатуры Эстер Уайт, Чарльза Коллса и Грегори Уэлча. Всего через несколько недель приют было не узнать, и все это благодаря умению, терпеливости и упорному труду Эстер Уайт и Чарльза Коллса. Нерадивые сотрудники приюта были уволены, здания отремонтированы и подметены, одежда у детей починена и отстирана. В конце мая Эстер Уайт писала:

Мы думаем, что со временем этот приют будет столь же хорош, как и могутовский.

Несколько месяцев спустя квакеры отчитались о существенных переменах в лучшую сторону, произошедших в Монастырском доме:

Всего в доме пребывают 122 человека, все либо младше 14 лет, либо больные и немощные. На сегодняшний день число наших сотрудников в Доме – 7, включая и молодого врача, венгерского военнопленного. Кроме них, там трудятся 13 работниц (прачки и т. п.), садовник и еще трое опытных ремесленников, обучающих трудовым навыкам ребят.

Строения – четыре деревянных здания – тесны и неудобны для такого большого числа людей, но у местных властей и без этого колоссальное количество бед и забот.

Нам повезло, что за Домом имеется несколько акров пахотной земли, засеянной картофелем и прочими овощами, что весьма уместно как полезное и здоровое предприятие для ребятишек. Дети трудятся на приусадебном участке под руководством молодого поляка, студента Варшавской сельхозакадемии. Он работает воспитателем попеременно на участке и в мастерских. Питание вполне разнообразное и имеется приличный выбор. Двадцать два ребенка в возрасте младше 6 лет находятся на особом попечении. Вместо печальной и грязной кучки беспризорников, выглядевших, как попрошайки, перед нашими взорами предстает веселая ватага детишек, чистеньких, здоровых, внешний облик которых явно изменился за последние два месяца.

Одежды, оставшиеся после закрытия Дома в Могутове, с большим энтузиазмом были приняты девочками и малышами. Взорам гостей и обитателей дома также представлены в изобилии ткани мышиного серого цвета: эти совсем не вызывающие радости одежды достались нам от некогда существовавшего Татьянинского комитета.

В более благополучные времена Российский комитет обеспечивал всех детей обувью. Но теперь ботинки износились и обветшали, а хождение босиком по участку, где роятся тучи комаров, не больно-то приятное занятие.

Однако нынче все обуты. Наша пошивочная мастерская работала без остановки, в результате практически все воспитанники и одеты. Плотники трудились не покладая рук, ремонтируя все, что требовало ремонта, там и тут, также они соорудили пчелиные улья совершенно новой для этих мест формы. Теперь у нас два улья, а дети учатся тому, как стать пчеловодом прямо на практических занятиях в саду.

Когда Английская миссия взяла Дом на свое попечение, у нас не было никаких сомнений в том, что ребята испытывают моральный стресс и страдают.

Питание было весьма плохим, дети были угрюмы и испытывали вполне объяснимое недоверие к тогдашней администрации. Они не желали работать, и – что еще тревожнее – они не желали даже играть в игры. Любой посетивший этот приют в ту пору не мог не заметить этот самый печальный симптом того, что не все в порядке: при прекрасной погоде никто не желал выйти из помещения для игр на свежем воздухе в этом буквально райском уголке. Малыши возились в пыли и грязи, и никто не обращал на них внимания, а дети постарше кучковались в комнатах, словно старики.