Розали Гилберт - Интимное Средневековье. Истории о страсти и целомудрии, поясах верности и приворотных снадобьях

Несмотря на факты, суд довольно часто отклонялся от сути дела, когда учитывал статус свидетелей и их состоятельность. Свидетели высокого достатка и значительных доходов явно воспринимались как более надежные и памятливые, чем люди победнее. К примеру, при оценке правдивости и достоверности показаний достаточно важными для занесения в протокол считались такие сведения:

Элис Шарп из Роклиффа,вдова, держательница сэра Брайана де Руклифа, рыцаря; имущества на сорок шиллингов.

Элис, жена Уильяма де Танжа из Роклиффа,держателя сэра Брайана де Руклифа; имущества на одну марку.

Беатрикс, жена Джона Милнера из Клифтона;имущества на девять марок.

Агнес Олд, жительница Клифтона,не держательница сэра Брайана де Руклифа; имущества на двадцать два шиллинга, с ее слов.

Джоан Симкин, женщина из Роклиффа;имущества почти нет, кроме одежды, постельного белья и небольшого медного горшка; держательница сэра Брайана де Руклифа.

Адам Гейнс, житель Сент-Мэригейт, пригорода Йорка,утверждает, что знал свидетелей Элис на протяжении десяти лет и что все они бедняки. А свидетелей Джона он знал в течение двадцати лет. Они гораздо богаче свидетелей Элис. Джон де Киллом из Клифтона знал всех названных свидетелей на протяжении шестнадцати лет. Все они люди весьма состоятельные.

Можно и не говорить, чье слово взяло верх — дюжины женщин, подобных упомянутым выше, чьи свидетельства подтверждали друг друга, или одного-единственного парня, который даже не присутствовал в суде и всего лишь дал показания о репутации подсудимого, тогда как другие свидетели действительно были причастны к делу. Этот Адам даже не проходил свидетелем по делу, но, судя по всему, отлично знал, кому следует подпевать. Музыку всегда заказывают богачи.

Далее в протоколе говорится, что свидетелей Элис де Руклиф спрашивали о ее возрасте. Вопрос напрямую связан с законностью ее брака. Если Элис на момент его заключения была недостаточно взрослой, Джон мог аннулировать брак, независимо от всего, что случилось после свадьбы, в том числе от того, познал ли он ее в библейском смысле. Согласно многим свидетельствам, ей на момент обручения было одиннадцать, но ко времени бракосочетания уже исполнилось двенадцать:

Что касается ее возраста, свидетельница по имени Элен де Руклиф, вдова Элиаса де Руклифа… говорит, что ей достоверно известно, что до субботы, предшествующей шестому воскресенью Великого поста, Элис исполнится тринадцать лет, не раньше. По словам свидетельницы, она точно знает это, потому что сама родила дочь, нареченную Кэтрин, накануне праздника Сретения тринадцать лет назад, а в субботу перед первым воскресеньем шестой недели поста, после празднования Сретения, Элен, тогдашняя жена Жерваза де Руклифа, родила Элис, о которой идет речь. По ее словам, при родах девочки она лично не присутствовала, но незадолго до этого видела Элен, мать Элис, беременной дочерью.

Короче говоря, свидетельница Элен знала дату рождения Элис, потому что сама родила дочь почти в то же время. Она помнила, когда родилась ее дочка Кэтрин, и поэтому могла довольно точно назвать день рождения Элис.

Надо сказать, способ запоминать даты рождения по ассоциации с другим личным или церковным событием в средневековом обществе использовали активно. Следить за днями недели или месяца было в те времена довольно трудно, но церковь вела скрупулезные записи обо всех своих праздниках и прочих событиях, и это позволяло относительно легко вспомнить, что происходило за несколько дней до или после одного из них. Существовал еще один способ подкрепить на будущее память потенциальных свидетелей — если в день рождения сделать человеку подарок, то он вряд ли о нем забудет.

Итак, в судебных протоколах много говорится о возрасте Элис и о том, была ли она достаточно взрослой для замужества, после чего тема обсуждения меняется; теперь речь идет о документальном оформлении ее брака, что также очень важно для того, чтобы считать его действительным и законным. И снова множество свидетелей дали показания, но никто не был так настойчив и решителен, как сама Элис и ее родня, явно стремившаяся сохранить брак. Например, один аббат, которому об этой истории поведала некая Джоан, свидетельствует следующее:

Что касается брака, официально оформленного и, следовательно, законного, по вышеупомянутому делу был призван, дал клятву и был опрошен Уильям Маррей, аббат монастыря Святой Марии в Йорке… он говорит, что после заключения брачного контракта Джон и Элис заверили его, а потом супруги возлежали вместе наедине, нагие. Ему это достоверно известно от родственников с обеих сторон, а именно Джона и Элис, а также от некой Джоан Роллестон, которая в то время делила с Элис спальню и лежала с ними в одной комнате. Джоан говорила, что Элис в последний раз присутствовала в их общей спальне в ночь сразу после праздника апостола Иакова, и тогда Джон познал Элис в библейском смысле, как рассказывала сама Элис этой свидетельнице после последней Пасхи на полях Гримстона и в других местах; и Джоан также рассказывала, что видела Джона и Элис возлежащими в одной постели, что слышала звуки, говорящие о том, что они занимались любовью, и что два или три раза Элис тихо жаловалась на излишний напор Джона, что он причинял ей боль своими стараниями.