Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

Разумеется, для такого предприятия требовался капитал. У Отто денег не было. Все, что у него было, — «неофициальные» приглашения отелей Вангероге, крохотного острова Восточной Фризии в Северном море, где он прежде торговал на черном рынке и до сих пор имел квартиру [407] StAM, Staatsanwaltschaften 3178/1, Pol. Bezirk Aurich to Pol. Präs. München, June 1, 1950; StAM, Staatsanwaltschaften 3178/3, Heuner, «Tatsachenbericht», 443, 453. . Если бы Грёнингу понравилось предложение Отто, они втроем могли бы посетить Вангероге; Грёнинг полечил бы тамошних больных и собрал деньги на лечебные центры. Это, как часто повторял Отто, все поставило бы на прочную основу.

Вскоре Меккельбурги и Грёнинг создали партнерство, финансы которого со временем стали предметом большого интереса полиции. Подробные отчеты, в основном предоставленные в форме свидетельских показаний людьми, входившими в постоянно менявшийся ближний круг Грёнинга или присоединявшимися к его внешней границе, сегодня находятся в архивах федеральной земли Бавария в Мюнхене. Собственное заявление Рене Меккельбург полиции, датированное июнем 1950 г., вылилось в 72 страницы печатного текста с одинарным интервалом, озаглавленные ею «Отчет о фактах». Оно раскрывает чопорный и церемонный характер самой Рене.

Приведу лишь один пример. Она описывает, как была обеспокоена сценой, которую наблюдала в Шверценбахе, приехав туда с Отто примерно в октябре 1949 г. Меккельбургам пришлось застрять в гостинице, дожидаясь возможности встретиться с Грёнингом наряду с сотнями других страждущих, в том числе с двумя американскими солдатами и их подружками, которые осматривали городские достопримечательности и танцевали под джазовые пластинки. Владелица гостиницы, «крупная женщина», по словам Рене, расхаживала среди пациентов с сигаретой в руках, с большими бриллиантами, болтавшимися на груди. Наслушавшись историй о чудесах, Рене ждала, что Wunderdoktor вот-вот ворвется сюда как рассерженный Иисус, чтобы изгнать ростовщиков из храма. «Вы не знаете Бруно, — по ее воспоминаниям, сказал кто-то. — Он присоединится (очевидный намек на музыку и танцы). Он любит привлекательных женщин и шуры-муры — женщина там, женщина сям — и совершенно забывает о больных людях, которые его ждут. Кто знает, где он сейчас!» Эти новости обескуражили Рене, вдруг ощутившую, кого она заставляет себя дожидаться — человека, «деградирующего и жестокого» [408] StAM, Staatsanwaltschaften 3178/3, Renée Meckelburg, «Tatsachenbericht», 477–79. . Более того, нацисты — а Отто и Рене, безусловно, были нацистами — ненавидели джаз.

История Грёнинга начала приобретать новые очертания уже в Розенхайме. Колоссальные толпы тех, кто ждал в темноте возможности бросить взгляд на своего спасителя в свете прожекторов, уже как бы двигали эту историю в направлении, не вполне очевидном сразу после пребывания Грёнинга в Херфорде. Подробности, которые поведал миру граф Золтиков, также предполагали, что в чудо-докторе и его окружении, возможно, присутствует что-то еще, помимо очевидного, — обычно его представляли как человека из народа, несущего душам исцеление. Однако объединение с Отто и Рене Меккельбургами, бывшим эсэсовцем и его женой, представляло собой нечто новое. Эти персонажи будут вести дела Грёнинга «как бизнес», подбирая для него определенную аудиторию в разных местах и собирая выручку. В этом, более тесном окружении Грёнинг станет намного разговорчивее и выработает непропорционально раздутое чувство своего избранничества.

Многие свидетельские показания, использованные для реконструкции событий в этой главе, были даны людьми, имеющими скрытый интерес: кто-то надеялся издать рукопись своей книги, кто-то — отстоять идеалы, выгородить супругов. Показания не всегда совпадают, но все-таки позволяют составить подробный отчет, особенно если слова одного можно сравнить с заявлениями других, с газетными репортажами или другими документами. В совокупности эти источники подтверждают, что наряду с духовными и физическими нуждами, которые Грёнинг помогал выявить, процветали и разные формы коррупции, характерные для первых лет существования Западной Германии. В Третьем рейхе, пишет историк Фрэнк Баджор, коррупция была системной, «важной чертой власти национал-социалистов. Покровительство, кумовство, приятельство и регулярная протекция стали основой» нацистской «государственной системы» [409] Frank Bajohr, Parvenüs und Profiteure: Korruption in der NS-Zeit (Frankfurt: Fischer, 2001), 189. . Незаконное получение денег, взаимное выслуживание и сводничество сохранились более или менее и в послевоенную эпоху. Поэтому в том числе было бы неразумно буквально воспринимать слова людей, участвовавших в этой истории.