Ирина Рудычева - Французская империя и республика

Вот только что же делать с миллионами мусульманских мигрантов, у которых уже есть французское гражданство, Ле Пен не говорит. Зато у нее есть ответ, как быть с теми, кто имеет двойное гражданство. «Вы знаете, что 700 000 избирателей, французских алжирцев, недавно голосовали на выборах в Алжире? — сказала она в одном из интервью. — Эти люди должны определиться, кто они на самом деле. Мы не имеем ничего против того, чтобы во Франции жили иностранцы, но им нужно решить самим». Смысл этого высказывания понятен: либо выбирайте Францию, либо уезжайте из страны.

Гораздо более мягкую позицию по отношению к иммигрантам занимал президент Франции Франсуа Олланд. Об этой болезненной для французов проблеме он высказался лишь в середине своего президентского срока — на фоне роста антииммигрантских настроений в стране. Олланд раскритиковал страхи, связанные с иммиграцией, «стремление замкнуться и закрыться в себе, которое все сильнее проявляется во Франции и в странах Евросоюза в целом». А еще справедливо напомнил, что каждый четвертый француз является потомком иммигрантов, и высоко оценил вклад иностранцев в историю и создание современной Франции. Олланд также заявил, что не намерен оставлять «пустым пространство для тех, кто использует страх уничтожения, распада, исчезновения» национальной идентичности. Эти страхи поддерживают те, «кто мечтает об уменьшенной Франции, о Франции раздосадованной и отступающей — словом, о Франции, которая перестанет быть Францией».

С того момента, как президент произнес эту речь, прошло около двух лет. За это время многое изменилось и сегодня стал очевидным тот факт, что европейские страны, и в частности Франция, находятся на пределе своих возможностей по принятию беженцев. В соответствующем заявлении, сделанном недавно Мануэлем Вальсом, прямо говорится о том, что Европа переживает тяжелейший миграционный кризис со времен Второй мировой войны. «Мы не можем больше принимать беженцев в Европе», — признался французский премьер, а еще уточнил, что «для возвращения уверенности граждан Евросоюз обязан укрепить свои внешние границы».

Если Франция действительно откажется от принятия новых беженцев, это нанесет тяжелый удар по предложению Берлина квотировать прибывающих мигрантов по всем 28 странам ЕС.

Ранее против введения «миграционных квот» выступала Великобритания и страны Прибалтики, однако присоединение к этому блоку Франции вынудит Германию пересмотреть свое предложение, чтобы не остаться единственной страной Евросоюза, открытой для беженцев.

Нужно сказать, что вопрос мигрантов, которые в виде дешевой рабочей силы меняют не только социальный и этнический характер самой Франции, размывая грань между метрополией и «новыми» колониями, серьезно подрывает стабильность существующей неоколониальной модели. В самой Франции уже существуют национальные анклавы выходцев из «новой империи», которые фактически живут вне юрисдикции местных законов и все активнее выступают за то, чтобы Франция изменилась с учетом новой роли арабского и негритянского населения. Прогнозы по поводу будущего Франции звучат порой совсем неутешительные. Вот как пишет об этом публицист Б. Рожин: «Через французскую «империю» на Европу накатывает лавина мигрантов, которые размывают саму основу европейского превосходства, замещая недостаточную рождаемость европейцев многодетным потомством жителей стран третьего мира. Согласно данным ООН, уже к 2050 году, в большинстве стран ЕС (если Союз к тому времени все-таки сохранится) доминировать будет не белое население, по поводу чего уже с начала „нулевых” бьют тревогу. Таким образом, бывшие колонии, помимо источника ресурсов, являются и основой демографической бомбы замедленного действия, которая рано или поздно изменит облик Франции. В целом же Франция будет всеми силами держаться за построенную конструкцию, так как без ресурсов этих „неоколоний” ее экономика не сможет выдержать конкуренции с другими лидерами капиталистического мира. Сохранить этот контроль будет крайне тяжело по причинам объективного характера. С геополитической точки зрения, для Франции это единственная возможность демонстрировать некоторую самостоятельность в мировой политике при общей зависимости от США. С экономической точки зрения — «неоколониальная империя» стала составной частью современной французской экономики. С морально-этический — это все тот же колониализм, который был повержен в середине XX века, но который возродился на новой методологической базе. Так как подобные системы по своей природе противоречат принципам справедливости, они неизбежно будут подвергаться атакам изнутри, со стороны тех, кто этой системой предназначен быть кормовой базой для иностранных ТНК. И именно по этой причине, при посильной помощи внешних факторов, национально-освободительные движения против экономического диктата современных «нео-империй» рано или поздно их сокрушат, как сокрушили старые колониальные империи, ибо всякое рабство так или иначе заканчивается».