Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

То есть машину посла никто не реквизировал. Она была предоставлена Уайтхаусом по просьбе Книрша и Соболева, причем секретарь посла не мог принять такого решения, не получив одобрения посла. Тот только хотел убедиться, что машина нужна действительно Керенскому, ведь прапорщики могли быть посланниками от кого угодно, вплоть до Военно-революционного комитета.

А Керенский «с самым беззаботным видом сошел вместе со своими спутниками во двор штаба… Я сел, как всегда, на свое место — на правой стороне заднего сиденья, в своем полувоенном костюме, к которому так привыкли и население, и войска» [2901] Керенский А. Ф. Гатчина. С. 179–180. . Его отбытие зафиксировал юнкер фон Лайминг, который со своим отделением был перед Зимним дворцом: «Нам приказано было аммуничить и выехать с батареей на площадь. Туда же вышли и другие части, находившиеся во дворце… Через короткое время Керенский выехал из дворца на автомобиле, сказал короткую речь, которую я за дальностью не расслышал, и, проехав мимо войсковых частей, куда-то уехал…» [2902] «Никто ясно не представлял себе, какие ужасы предстояли перед Россией…»: воспоминания Б. Г. Лайминга // Россия 1917 года в эго-документах. Воспоминания. М., 2015. С. 73. .

Было уже 11, когда Керенский выехал на Невский проспект. Он рассказывал, как почти без проблем выбрался из города. «Автомобиль пошел своим обычным городским ходом. В самом начале Морской, у телефонной станции, мы проехали мимо первого большевистского караула. Потом у «Астории», у «Мариинского дворца, — повсюду стояли патрули и отряды красных. Нечего и говорить, что вся улица — и прохожие, и солдаты — сейчас же узнали меня. Военные вытягивались, как будто и правда ничего не случилось. Я отдавал честь, как всегда, немного небрежно и слегка улыбаясь» [2903] Керенский А. Ф. Гатчина. С. 180. .

Книрш давал более детальную картину, из которой ясно, что Керенский хотел, чтобы автомобиль посла с флагом шел первым. Но это оказалось невозможным из-за незнания водителем маршрута. Поэтому «Пирс-Арроу» с Керенским помчался первым. «На Вознесенском, по переезде через Екатерининский канал передний автомобиль круто завернул в какой-то переулок, видимо не желая сталкиваться с толпой, шедшей ему навстречу, — показывал Книрш. — Первый автомобиль шел страшно быстро, и бывали даже в городе моменты, когда моя машина отставала от первой на четверть версты. Я видел, что в первом автомобиле сидели Керенский и Козьмин, а с ними еще два офицера — один моряк, подходивший ко мне, другой какой-то поручик. После я узнал, что первого звать Кованько, а второго Виннер и что они оба адъютанты Керенского. Мы миновали Забалканский и выехали на шоссе, ведущее через Пулково в Гатчину» [2904] Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. Документы и материалы. С. 421. .

Керенскому удалось так легко уехать потому, что за правительством специально не следили. Наблюдение было накануне, как мы знаем, поручено Свердлову, а он и без того разрывался на части. Троцкий добавлял: «Стрелять вообще еще избегали. Может быть, сдерживал и американский флажок» [2905] Троцкий Л. Д. История русской революции. Октябрьская революция. С. 232. .

В 11 утра государственный контролер Смирнов, вызванный на экстренное заседание правительства, без проблем проезжает через город, не замечая на улицах ничего экстраординарного [2906] Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть. С. 168. . Троцкий не отказал себе в удовольствии поиздеваться: «Министры имели на сей раз все преимущества своей непопулярности: никто ими не интересовался и вряд ли кто узнавал их в пути. Собрались все, кроме Прокоповича, которого случайно арестовали на извозчике, чтобы впрочем, в течение дня освободить» [2907] Троцкий Л. Д. История русской революции. Октябрьская революция. С. 235. .

Коновалов открыл заседание Временного правительства, рассказав об отъезде премьера, неудачных попытках вызвать казаков и ночных событиях.

— Большевики действуют по плану, и мы, не зная этого плана, и по малочисленности имеющихся в распоряжении правительства военных сил, не можем предупреждать их захваты и оказывать им надлежащий отпор.

Вердеревский рассказал, что из Гельсингфорса вышли три миноносца, команды которых заявили о подчинении «революционному комитету, а моряки Балтийского экипажа намерены захватить штаб округа. Генерал Левицкий доложил о переговорах с Духониным, который оптимистично оценивал возможность защитников Зимнего продержаться до подхода войск с фронта. Тут к Коновалову подошел секретарь и шепнул, что с ним хочет переговорить делегация казаков. Полагаю, они надеялись встретиться с Керенским, но, увы… Коновалов оставил Вердеревского за председателя и вышел к казакам.