Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

— Маразм в нас, ибо мы не можем создать власть в стране.

Терещенко и Малянтович предлагали спровоцировать большевиков на выступление, чтобы решительно его подавить. Верховский внес элемент реализма: необходимых для этого сил он предоставить не может. Подал в отставку. Но она не была принята. Решили просить министра труда Гвоздева уговорить ЦИК вообще отменить II съезд Советов.

Но отменять съезд уже поздно. Объявив грядущий II съезд Советов непредставительным (большевики действительно позаботились о повышенном представительстве от симпатизировавших им Советов), бюро ЦИК все-таки позволило ему собраться, максимально сузив повестку дня и перенеся срок открытия с 20-го на 25 октября. Подозреваю, многие в большевистском руководстве — не Ленин — восприняли это решение как подарок. У большевиков оказалось в запасе еще пять дней на подготовку «в.в.».

Юнкерами усилили караулы в «Крестах», к зданиям экспедиции заготовления государственных бумаг, государственного банка, почтамта, центральной железнодорожной телеграфной станции и Николаевского вокзала отправлены были бронемашины, каждая с 12-ю пулеметными лентами. Было приказано выдать милиции дополнительно 5 тысяч «наганов», организовать милицейские патрули по всему городу, немедленно арестовывать лиц, являющихся в казармы и призывающих к восстанию. Запрещались любые уличные манифестации, митинги и процессии [2646] Минц И. И. История Великого Октября. Т. 2. С. 1020. История Гражданской войны в СССР. Т. 1. С. 295. .

Коновалов совещался с Черемисовым. Вечером, когда Керенский вернулся в столицу, возобновилось официальное заседание правительства, на котором Верховский и Никитин, докладывая о подготовке большевиками выступления, высказывали «полную уверенность», что «всякую попытку вызвать уличные беспорядки удастся ликвидировать в самом начале». К Керенскому явились делегаты Донского казачьего Войскового Круга для выяснения отношений. Делегация требовала, чтобы правительство восстановило Атамана Каледина в правах командующего войсками и публично признало свою ошибку перед Доном. Керенский обещал в ближайшие дни сделать официальное заявление, признав эпизод с Калединым «печальным недоразумением». Никакого официального заявления от правительства не последует [2647] Мельгунов С. П. Как большевики захватили власть. С. 98–99, 146. .

Большевики в тот день тоже уделили основное внимание мобилизации своих вооруженных сил. Подвойский вспоминал: «После митинга в одном из полков спешу в Смольный. В комнате много народу. Это ответственное совещание представителей всех районов Петроградской организации большевиков и Военной организации при ЦК партии. Обсуждение вопроса о вооруженном восстании. Председательствует товарищ Свердлов. Посредине комнаты — небольшой стол, совсем простой, ничем не покрытый. Напряжение в этот час вечера было сильное, а речи короткие. Район за районом устами своих организаторов говорили о том, что пролетариату их района уже нечего говорить. Ему сейчас надо только действовать. Это был основной голос всех районов. Такой же голос был и у руководителей военных организаций в отношении бывших царских полков… Но на этом совещании были и Зиновьев, и Каменев, которые пошли против партии. Я докладываю совещанию о Красной гвардии, войсковых частях и флоте. Свердлов шепчет:

— Не открывай всего, в другом месте скажешь.

И Сталин настаивает на этом». Подвойский рассказал о растущей боеготовности Красной гвардии — Выборгского, Петроградского, Московско-Нарвского районов. «Коротко рапортую о десяти гвардейских полках. Впереди наиболее распропагандированные Павловский и Гренадерский егерские полки, а также Петроградский, Литовский, Волынский, Финляндский и Измайловский полки. В этих гвардейских полках большевики вели огромную пропаганду еще до июльских дней… 180-й полк, артиллерия Петропавловской крепости идут за большевиками… Гарнизоны, стоящие по Варшавской, Балтийской, Витебской железным дорогам, в Царском Селе, Гатчине, Луге и другие — все они переизбирают ротные, батальонные комитеты, ставят во главе их большевиков… Моряки Кронштадта, Гельсингфорса, артиллеристы и пехота Выборга, латышские стрелки, солдаты армии Северного фронта… в своих газетах «Солдат», «Волна», «Окопная правда» оповестили страну о своей верности знамени Ленина… Кончаю доклад и отхожу в сторону. Начались прения. Среди других выступили Володарский, Сталин, Молотов, Орджоникидзе, Калинин.