Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Эсеры по своему влиянию в Петросовете заметно уступали меньшевикам, даже когда в столицу подтянулись их основные кадры, включая самого Чернова. Он был дворянином из Камышина, которого за революционную деятельность исключили из Московского университета, где он учился на юрфаке, а затем посадили на 8 месяцев в Петропавловскую крепость. Потом Чернова выслали в Тамбов, где он и начал бурную публицистическую и организаторскую деятельность. Степун дал такую зарисовку: «…На первый взгляд типичная «светлая личность» — высокий лоб, благородная шевелюра… Серьезный теоретик модернизированного под влиянием марксизма неонародничества, Чернов как оратор не стеснялся никакими приемами, способными развлечь и подкупить аудиторию. В самовлюбленном витийствовании было нечто от развеселого ярморочного катанья: то он резво припускал речь, словно бубенцами, звеня каламбурами, шутками и прибаутками, то осанисто сдерживал ее, как бы важничая медленною поступью своих научных размышлений. Опытный «партийный деятель» и типичный «язык без костей» [181] Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. С. 347–348. .

Лидером фракции эсеров в Петросовете был Абрам Рафаилович Гоц. Его жизненный путь пошел по семейной линии. Но не по стопам отца, занимавшегося бизнесом, а по стопам старшего брата, возглавлявшего боевую организацию эсеров, которая осуществляла теракты. Окончив реальное училище в Москве и поучившись на философском факультете Берлинского университета, Гоц вернулся на родину и вступил в партию эсеров. Попался на подготовке неудачных покушений на министра внутренних дел Дурново, 8-летнюю каторгу отбывал в Иркутской области. Там познакомился с Церетели и Даном. Гоц — один из немногих, кто удостоился хотя бы не уничижительной характеристики Троцкого: «Террорист из известной революционной семьи, Гоц был менее претенциозен и более деловит, чем его ближайшие политические друзья. Но в качестве так называемого «практика» ограничивался делами кухни, предоставляя большие вопросы другим. Нужно, впрочем, прибавить, что он не был ни оратором, ни писателем и что главным его ресурсом являлся личный авторитет, оплаченный годами каторжных работ» [182] Троцкий Л. Д. История русской революции. Т. 1. С. 236. . Чернов высоко ценил Гоца — «коренного «центровика», лидера эсеровской фракции в Совете» [183] Чернов В. М. Перед бурей. С. 343. .

Заместителем Гоца в эсеровской фракции был Владимир Михайлович Зензинов. Сын знаменитого чаеторговца, он учился вместе с Гоцем в Берлинском университете, а затем еще в Гейдельбергском и Галльском, где постигал философию, политэкономию и право. В 1905 году был приговорен к ссылке в Сибирь, замененной на Архангельск, откуда Зензинов бежал за рубеж. Стал членом эсеровского ЦК. Через год нелегально вернулся, но был схвачен и таки отправлен в Сибирь. Опять бежал — в Японию, а оттуда добрался до Парижа. В 1910-м снова нелегально в Россию и снова в Сибирь. В 1914 году отбыл Якутскую ссылку и жил на вполне легальном положении, близко сошелся с Керенским, который часто останавливался в Москве именно у Зензинова. Суханов отводил ему роль «приближенного лица и адъютанта» Керенского [184] Суханов Н. Записки о революции. Т. 1. Кн. 1–2. С. 198. .

Чернов писал: «Педантизм смягчался в нем воспитанностью, выдержкой, хорошими манерами и подчеркнутой, изысканной корректностью… Это был блестящий образец большого человека на малые дела» [185] Чернов В. М. Перед бурей. С. 343. .

Наконец, сам Станкевич. Генералу Краснову он запомнился как «молодой человек, с бледным, красивым, одухотворенным лицом, с большими возбужденными глазами. Маленькие усы над правильным ртом. Одет чисто в форму поручика саперных войск» [186] Краснов П. Н. Атаман: Воспоминания. С. 323. . Станкевич (Владас Станка) родился в небогатой дворянской семье в Литве, учился в Петербургской гимназии и на юридическом факультете Петербургского университета, где специализировался на уголовном праве. Перед войной защитил магистерскую диссертацию, был утвержден в звании приват-доцента. Был секретарем думской фракции трудовиков, редактором близкого им журнала «Освобождение». Когда война началась, он поступил в Павловское военное училище и отправился на фронт сапером.

Станкевич признавал, что его коллеги-народники не сильно добавили к работе Совета, даже когда появились их основные силы — Гоц, Чернов, Зензинов. «Они все время предпочитали держаться в стороне, скорее присматриваясь к Комитету, чем руководя им. Народные социалисты — В. А. Мякотин, А. В. Пешехонов — старательно подчеркивали свою чужеродность в Комитете» [187] Станкевич В. Б. Воспоминания. 1914–1918. С. 41–42. .