Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

В Российской империи к моменту ее крушения проживало 115–125 миллионов православных (70 % населения), звонили колокола 78 767 храмов и часовен, где служили 120 тысяч священников, диаконов и псаломщиков, 130 архиереев, страждущих принимали 1256 монастырей и скитов с 107 тысячами монашествующих и послушников. К этому следует добавить 53 тысячи студентов, которые постигали богословие в 185 духовных училищах, 62 духовных семинариях и 4 духовных академиях [966] Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М., 2010. С. 60. .

Священники по всей стране и после отречения Николая II продолжали поминать царя в молитвах. Зинаида Гиппиус, неравнодушная к религиозно-философским вопросам, 5 марта оставила такую зарисовку-настроение, пройдясь по столичным храмам: «Кое-где на образах — красные банты (в церкви). Кое в каких церквах — «самодержавнейший». А в одной священник объявил притчу: «Ну, братцы, кому башка не дорога, — пусть поминает, я не буду». Здесь священник проповедует покорность новому «благоверному правительству» (во имя невмешательства церкви в политику); там — плачет о царе-помазаннике с благодатью… К такому плачу слушатели относятся разно: где-то плакали вместе с проповедником, а на Лиговке солдаты повели батюшку вон. Не смутился; можете, говорит, убить меня за правду… Не убили, конечно.

С жгучим любопытством прислушиваюсь тут к аполитической, уличной, широкой демократии. Одни искренне думают, что «свергли царя» — значит, «свергли и церковь» — «отменено учреждение». Привыкли сплошь соединять вместе, неразрывно. И логично. Хотя говорят «церковь» — но весьма подразумевают «попов», ибо насчет церкви находятся в самом полном, круглом невежестве. (Естественно.) У более безграмотных это более выпукло: «Сама видела, написано: долой монахию. Всех, значит, монахов по шапке» [967] Гиппиус З. Дневники. С. 114–115. .

В феврале 1917 года впервые во времен Святого Равноапостольного князя Владимира, крестившего Русь, к власти в стране пришло правительство, которое на только не рассматривало православие в качестве своей духовной опоры, а Русскую Церковь как оплот власти и системообразующий институт, но, напротив, видело в них проблему и относило к досадным препятствиям на пути к избавлению от проклятого прошлого. «Русское либеральное и революционное движение было в общем и целом безрелигиозно и даже враждебно христианству» [968] Аскольдов С. А. Религиозный смысл русской революции // Из глубины. С. 43. , — справедливо замечал философ Сергей Алексеевич Аскольдов.

Временное правительство исходило из того, что Российское государство перестало быть «христианским» и стало «внеконфессиональным». Предлагалось в связи с этим объявить амнистию всем осужденным по «религиозным делам», отменить вероисповедные ограничения; обеспечить равенство религий и граждан независимо от их отношения к религии, отменить обязательное преподавание в государственных учебных заведениях Закона Божьего, передать в ведение Министерства народного образования церковно-приходские школы; снять ограничения на деятельность старообрядческих, католических, протестантских и всех других религиозных объединений [969] Одинцов М. И. Русская Православная церковь накануне и в эпоху сталинского социализма. 1917–1953. М., 2014. С. 8–9. .

Большинство членов Святейшего Правительствующего Синода в дни Февральской революции отсутствовали в Петрограде, разъехавшись по своим епархиям с наступлением Великого поста, но затем быстро вернулись в столицу. Согласно его штату, утвержденному еще в 1819 году, Синод состоял из семи лиц, один из которых назывался «первенствующим» (митрополит из самых значимых епархий), а остальные «членами» и «присутствующими». Члены Синода назначались пожизненно, присутствующие на время вызывались для участия в заседаниях. Священники в состав Синода включались не всегда как знак признания особых заслуг перед церковью (например, Иоанн Кронштадтский) [970] Иоанн (Снычев), митрополит. Русская симфония. Очерк русской историософии. СПб., 2015. С. 493. .

«Революционный обер-прокурор» Владимир Львов 4 марта появился в Синоде, где объявил об освобождении РПЦ от прежней зависимости от государства, о ее праве определять форму церковного самоуправления и начать подготовку к Поместному собору. Из Синода, где первенствующим иерархом в тот момент был митрополит Киевский Владимир, вынесли царское кресло, было запрещено поминать в богослужении имена Николая II и членов его фамилии.