Галина Ульянова - Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века

Далее шло описание ландшафта, открывающегося взорам посетителей с башенки дворца: свеклосахарный завод на берегу реки Воронеж, дворцовый парк, зверинец, в котором содержались лоси, олени, зайцы, пернатая дичь для проходящих здесь ежегодно великокняжеских охот.

Но золотой период имения Рамонь не продлился вечно. Провальный менеджмент на рубеже XIX — ХХ веков привел процветавшее хозяйство к краху. Произошло это при следующих обстоятельствах. В 1897 году ставшая вследствие возраста менее энергичной принцесса Евгения наняла нового управляющего Коха, который, будучи приглашенным на должность ради повышения доходности поместья, на деле оказался могильщиком бизнеса принцессы Евгении. Вначале Кох совершал вроде бы верные действия — докупил еще 4 тысячи десятин (около 44 квадратных километров) земли, улучшил оборудование сахарного и винокуренного заводов. Но затем, хотя свободных капиталов у владелицы не было, пошел на рискованные меры — взял кредит в Дворянском банке, занялся спекуляцией сахаром. Хозяйство стало год за годом терпеть огромные убытки: в 1905 году дефицит достиг 4,2 миллиона рублей.

В мемуарах генерала А. А. Мосолова, начальника канцелярии Министерства Императорского двора в 1900–1916 годах, подробно описан этот эпизод. Когда имение Рамонь оказалось на грани банкротства, муж Евгении Максимилиановны обратился к министру Двора барону В. Б. Фредериксу с просьбой о займе из средств Удельного ведомства — хотя Рамонь была частным владением, не входившим в удельное хозяйство. Начальник главного управления уделов В. С. Кочубей отказал, не желая создавать прецедент выдачи казенных денег частному лицу, хоть и входившему в императорскую семью. Министерство финансов тоже не согласилось выдать кредит, ссылаясь на противозаконность такого варианта.

Тогда принц Ольденбургский решил просить помощи внутри императорской фамилии, к которой принадлежала его супруга. Дело дошло до Николая II, и он созвал семейный совет, чтобы не допустить несостоятельности принцессы Евгении. На совет был приглашен министр финансов В. Н. Коковцов. Выслушав доклад министра, большинство участников собрания высказались против предоставления помощи, мотивируя тем, что помогать жене должен муж, у которого есть немалые собственные капиталы, а царской семье стоит подключаться к спасению имущества принцессы Евгении только в том случае, если у мужа не хватит денег на погашение дефицита.

Члены семейного собрания подписали протокол для передачи Николаю II, но эта бумага неожиданно «затерялась», и содержание ее устно обещал доложить царю один из великих князей. Позже было еще два семейных совета по этому вопросу, их проводил великий князь Константин Константинович, сумевший убедить многих родственников, что принцессе Евгении надо помочь. Впрочем, и тут некоторые протестовали, «указывая, что дела Ольденбургского дома не касаются Императорской фамилии».

Все же по распоряжению Николая II принцессе Евгении как члену императорского дома было оказано крупное материальное «пособие» из казны в размере 2,5 миллиона рублей и выдан кредит Государственного банка — 2 миллиона рублей. Тем не менее, поскольку хозяйство Рамонь оказалось на грани банкротства, владелица лишилась всех своих активов после того, как по Высочайшему повелению царя от 17 марта 1907 года имение было приобретено с переходом в удельные земли. Отныне оно стало имуществом императорской семьи.

Этот пример показывает, как малейшее ослабление полного контроля над собственным бизнесом привело прежде успешную предпринимательницу принцессу Евгению к краху дела. Доверившись плутоватому управляющему, она потеряла имущество. Прочность ее хозяйственного ресурса не была рассчитана на большое приращение хозяйства путем взятия кредитов и неумеренной траты заемных средств. В результате, несмотря на значительные доходы, получаемые ранее от вполне прибыльных предприятий, всё посыпалось, как карточный домик.

Московская купчиха 1‐й гильдии Мария Матвеева (1821 — после 1911) была владелицей крупнейшей суконной фабрики «Братья Бабкины» в селе Купавна Московской губернии. Предприятием она управляла сорок лет (1842–1883), в том числе четырнадцать лет (1861–1875) — единолично. Биография Матвеевой демонстрирует все этапы взлетов и падений предпринимательницы.

Вначале Матвеева девятнадцать лет шла к достижению позиции единоличной собственницы предприятия. Затем, получив вожделенную огромную фабрику, в последующие годы юридически грамотно создавала иммунитет для своих прав собственницы. В результате Матвеева стала одной из первых женщин в России, выступивших в роли учредителя, а затем директора паевого товарищества, созданного на базе собственного предприятия. Правда, конец этой истории не был триумфальным: в старости Матвеева не имела отношения к собственной фабрике. Как и почему это произошло, будет поведано ниже.