Андрей Марчуков - От Ленинграда до Берлина. Воспоминания артиллериста о войне и однополчанах. 1941–1945

Впоследствии ездовые узнавали об оценке чистоты их лошадей на «выводке» из приказа. За образцовый уход получали благодарности, поощрения, за плохой уход – выговор, наряд вне очереди, лишение права на временные увольнения. Но, как правило, неряшливых ездовых среди нас не было. Даже при сильных морозах умудрялись устраивать для лошадей настоящие бани: в бочках от горюче-смазочных материалов грели воду, с помощью берёзовых веников, ветоши, тряпок отмывали тела лошадей до «идеальной» чистоты. Ухаживали за ними так, как орудийный расчёт за своим орудием, как каждый военнослужащий за своим личным пистолетом.

Я любил своих лошадей, и они эту любовь чувствовали. Всегда для них находились кусок сахара, сухаря. Кормил я их вволю, поил чистой питьевой водой, чистил ежедневно, замывал хвосты и гривы (до войны) раза два в месяц. За бережное отношение к лошадям командир моего взвода лейтенант Сирченко иногда разрешал мне верхом на «Злом» съездить на ближайшую железнодорожную станцию за папиросами.

…Лошади – что люди: понимают друг друга и ездовых и делают всё для общей пользы. Особенно «умными» становятся лошади при неудачах во время дислокаций, а ещё «умнее» бывают в боевой обстановке. Неслучайно первым другом человека, после собаки, считается конь. В одной из украинских народных песен говорится:

Сердечное отношение к лошади окупается её верной службой. Мне удалось выхлопотать у командования для «Злого» второй паёк (по причине моего роста и как старшему ездовому 1-го орудия зимой 1940 года командование полка назначило второй паёк и мне). Разумеется, часть его доставалась и «Искре». За это они «научились» выполнять команды при смене подков или ввинчивании в подковы шипов (это было необходимо в случае холмистого рельефа или скалистой местности). При команде: «Правую переднюю» или «Левую заднюю» конь «Злой» через какую-то долю секунды или сразу же поднимал ту или другую ногу. За это он получал кусочек сахара или сухаря. То же было при обращении к кобыле, хотя и не всегда. Гордость самки соблюдала!

И теперь, в мирные дни, проезжая мимо кафедры коневодства Сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева (ТСХА), перед зданием которой установлены скульптуры коня и кобылы, вижу, что архитектор и скульптор знают повадки самцов и самок и верно отразили их: конь стоит на постаменте мирно, а кобыла прижала уши, недовольна, как будто хочет кого-то укусить. Глядя на эту пару отлитых из чугуна лошадей, вспоминаю своих «Злого» и «Искру», их судьбу.

Недели за полторы-две до начала Великой Отечественной войны у «Злого» и «Искры» родился жеребёнок. Мы назвали новорождённого «Академиком» – в честь прозвища, присвоенного первой батарее. Наша батарея была учебной, курсантской. Процентов на 75 состояла в основном из солдат с высшим образованием – «переростков», получивших отсрочку от службы из-за учёбы в институте и призванных в армию после окончания вузов (агрономы, учителя и др.), и на 25 % – из выпускников школ-десятилеток. Мы призывались на один год, чтобы научиться стрелять из пушек. За год нам должны были присвоить воинские звания «младший лейтенант» или «лейтенант» (в зависимости от успеваемости) и использовать в качестве командиров взводов, батарей. А полк состоял из призывников 1921 года рождения, из солдат со средним образованием и меньше (были и с образованием 4–7 классов). Поэтому нас и прозвали «академиками», тем более что среди нас были и «старики» вроде меня, лет на 5–6 старше призывного возраста.

«Академик» был всеми любим – как был любим матросами корабельный пёс без хвоста по кличке «Куцый», описанный в известном одноимённом рассказе Константина Михайловича Станюковича. Жеребёнок напоминал всем героя этого рассказа. Каждый стремился угостить жеребёнка сахаром, сухарём, а то и фруктами.

Но вот наступил роковой рассвет 22 июня 1941 года. Я хорошо помню это утро. Воскресенье. Тихо вокруг. Поют птицы. И преждевременный: «Подъём!» Затем: «Боевая тревога!» «Выходи строиться!» «Равняйсь!» «Смирно!» «Вольно!». Выступает комиссар батареи старший политрук Кривоконь:

– Война с Германией! Фашисты напали внезапно. Бомбили Киев, Минск, Одессу. Наша задача: выехать в район государственной границы, занять рубеж. Ни шагу назад! Враг будет разбит. Победа будет за нами!

Что это: правда? Или очередная «ложная» боевая тревога для очередных военных занятий, практиковавшихся в мирные дни, к чему все уже привыкли? Выдают новые каски, новые противогазы. Лица у командиров строгие, суровые. Видать, правда, что началась война. Все – по местам. Ездовые – на конюшню. Задали лошадям овёс, сено. Поить приказано в пути. Не терять времени. Вперёд, к государственной границе!