Томас Фогель - Падение СССР. Что стало с бывшими союзными республиками

В 2005 году мы познакомились в Москве с Дмитрием Рогозиным — бывшим председателем партии «Родина», только что попавшим в немилость Кремля, который впоследствии вновь помирился с Путиным и стал вице-премьером по вопросам военно-промышленного комплекса, а затем руководителем Роскосмоса. Рогозин сожалел о том, что НАТО ни разу не спросила Россию, какую стратегию следует применить в войне с Афганистаном, учитывая ее горький опыт 1980-х годов. В России и без того преобладает мнение, что НАТО не проявляет серьезного интереса к сотрудничеству с ней. Хотя с 2002 года существует Совет Россия — НАТО, в период двух самых опасных кризисов в западных отношениях с Россией — военный конфликт с Грузией в 2008 году и украинский кризис — страны НАТО приостанавливали его работу.

Между тем Россия сосредоточила свое внимание на Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), которая часто обозначается как «восточная НАТО». ОДКБ была основана в 1992 году, вскоре после распада Советского Союза. Россия, Беларусь, Армения, Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан договорились в свое время о военно-политическом сотрудничестве [128].

Доминирующую роль в ОДКБ играет Россия. Совместно с Китаем она также занимает ведущие позиции в созданной в 2001 году Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) [129]. Наряду с Россией и Китаем членами ШОС являются среднеазиатские республики бывшего СССР (кроме Туркменистана), а с 2015 года — также Индия и Пакистан. Иран, Афганистан, Монголия и Беларусь имеют статус наблюдателей. В Ташкенте расположен общий антитеррористический центр государств — участников ШОС. Впрочем, сотрудничество проходит не только в рамках борьбы с терроризмом и в сфере политики безопасности, но и в вопросах энергетики и торговли. ШОС, почти незаметно для Запада, превратилась в значимого геополитического игрока [130].

Россия хочет заменить формат СНГ новыми структурами политических и экономических взаимоотношений, в которых она заняла бы центральную позицию и которые сильнее привязали бы к ней те или иные государства. В 2014 году из прежнего Евразийского экономического сообщества был сформирован Евразийский экономический союз. В настоящее время в него входят Россия, Казахстан, Беларусь, Кыргызстан и Армения. В составе данной организации эти бывшие советские республики планируют создание унифицированного экономического пространства, образцом для которого во многих сферах является ЕС. Таможенный контроль будет упразднен, целью является единая валюта. В структурах ЕАЭС занято уже более 1000 сотрудников. Вопрос о том, должна ли Украина присоединиться к Евразийскому экономическому союзу либо подписать «Соглашение об ассоциации с Евросоюзом», привел в конечном счете к текущему украинскому кризису.

Организации, которые после 1991 года более или менее успешно пытались регулировать сотрудничество бывших союзных республик, едва ли остались в памяти бывших советских граждан.

Единственной заботой, которая непосредственно затрагивала их повседневную жизнь после крушения СССР, было будущее общей валюты — советского рубля. В 1991 году во всех постсоветских республиках рубль все еще оставался легальным платежным средством. Дальнейшее существование рублевой зоны отстаивали прежде всего Россия, Казахстан и Армения. Прибалтийские государства были приверженцами абсолютной самостоятельности и ратовали за скорейший переход к своей собственной национальной валюте. Тогда многие экономисты предостерегали от серьезных последствий распада рублевой зоны [131]. Однако как же 15 отныне независимых государств должны были жить с валютой страны, которой больше не было?

В 1991 году Россия начала печатать новые рубли. Прощание с советской валютой проходило весьма сложно. Отдельные автономные республики Российской Федерации попытались ввести собственные банкноты [132]. Даже предприятия печатали свои собственные деньги. Система бартерного обмена товарами, которая в условиях дефицита продуктов бытовала еще в советские времена, переживала в новой России эпоху Возрождения. В июле 1992 года, когда российский рубль стал свободно конвертируемой валютой, его курс к доллару в течение следующих лет напоминал американские горки.

Первый выход из рублевой зоны последовал в 1992 году. Сначала Эстония в июне 1992 года ввела в качестве национальной валюты эстонскую крону. В честь этого события в Таллине был проведен «Бал кроны». Латыши в июле 1992 года ввели переходную валюту латвийский рубль, которую в марте 1993 года сменил лат. Это был сложный год. Старые деньги внезапно потеряли свою ценность, а отрегулированного обменного курса нового лата практически не было. Литва пошла иным путем. Там в октябре 1992 года правительство в самом начале выпустило в обращение купоны или талоны, так называемые talonas . 20 % ежемесячного заработка или пенсии выплачивались литовцам в купонах. Для покупки товаров с каждым потраченным рублем жители Литвы должны были одновременно отдать один купон. У них было достаточно рублей, но не хватало купонов. Так что они могли потратить на покупки лишь одну пятую часть своих доходов. Остальная часть стала непригодна. В магазинах товары просто оставались лежать на полках, хотя у покупателей было достаточное количество рублей для совершения покупок. В конце концов, в июне 1993 года Национальный банк Литвы выпустил в обращение новую литовскую национальную валюту — лит [133]. Три прибалтийские валюты были привязаны к различным иностранным денежным единицам. В то время как эстонская крона была вначале привязана к германской марке, литовцы поставили на доллар. Латышский лат ориентировался на так называемые СПЗ или СДР [134]— искусственную валюту Международного валютного фонда, используемую в форме безналичного расчета [135]. Впоследствии все три прибалтийских государства отказались от национальных валют и ввели евро.