Николай Кабанов - Секреты Советской Латвии. Из архивов ЦК КПЛ

Согласно этим данным, в 1972 году Верховным Советом Латвии было зарегистрировано 8 прошений о помиловании приговоренных к смертной казни. «Среди осужденных, ходатайства о помиловании которых отклонены, пятеро — Барс П.Ю., Крикманис Г.Ж., Кула А.М., Павелкопс РЯ. и Скуя М.Я. — осуждены к смертной казни за измену Родине, переход на сторону врага и участие в массовых расстрелах советских граждан в период Великой Отечественной войны, а двое — Граудиньш З.Т. и Гангнутс Х.В. — осуждены за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах из корысти. По состоянию на 1 января 1973 года осталось нерассмотренным ходатайство о помиловании Денисова П.И.»

Суд по 5 бывшим полицаям состоялся 25 октября 1972 года. Зато по статьям о бандитизме и изнасиловании смертная казнь в течение года не выносилась ни разу. Вообще же избежать расстрела в те годы мог в лучшем случае 1 из 4 осужденных, как это было в 1969 году, когда президиум помиловал умышленного убийцу. В 1970 и 1971 годах были рассмотрены и отклонены, соответственно, 4 и 6 ходатайств. Все — от убийц, только 1 дело квалифицировано как бандитизм.

Разумеется, помилование применялось и к лицам, осужденным к различным срокам лишения свободы. Там процент был еще меньшим — если всего было получено за 1972 год 1 479 ходатайств, то удовлетворенными остались лишь 29 (21 — женщина!). Подавляющее большинство помилованных относилось к категории «хищение государственного и общественного имущества».

Излишне упоминать, что розыск и наказание военных преступников курировали органы КГБ ЛССР. В то время многие из членов расстрельных команд из Латвии, «поработавших» на территории Союза, оккупированной нацистами, были вполне крепкими пятидесятилетними мужиками.

По другой же линии Комитет занимался охраной госграницы. В архиве сохранилось письмо за 08.02.1973 первому секретарю ЦК КПЛ Августу Воссу из Ленинграда от заместителя начальника войск Краснознаменного Северо-Западного пограничного округа И. Березнюка и замначальника политотдела полковника В. Никитина. В нем они отмечают, наряду с сотрудничеством пограничников и населения, «факты прямого притупления бдительности». Касались они территории побережья, начинающейся практически за Юрмалой (от Мерсрагса до Руцавы у границы с Литвой), и повествовали о своеобразной тактике погранцов.

«Так, 19 декабря 1972 года учебные «нарушители границы» с поддельными документами беспрепятственно приобрели проездные билеты на автобусных станциях г. Спока для въезда в запретную пограничную зону. Прибыв туда, подробно интересовались у местных жителей пограничной охраной, режимом содержания плавсредств. В отделе кадров колхоза “Бривайс звейниекс” устраивались на работу, долго беседовали по этому вопросу с заместителем председателя колхоза, начальником отдела кадров, допускали действия, которые должны были вызвать к ним подозрения. Но этого не случилось. “Нарушители”, выполнив задачу, беспрепятственно вышли из пограничной зоны».

Не только «подставы», но и реальные нарушения границы сходили с рук:

«Излишней доверчивостью, гуманностью и потерей бдительности объясняется содействие в заправке горючим шведского спортивного самолета, нарушившего границу 16 января с. г. и совершившего вынужденную посадку на дороге Роя — Талсы, жителями поселков Упесгрива и Угуньциемс Талсинского района».

Вот, оказывается, садился и в Латвии свой Матиас Руст!

Ну а все же — есть ли объективные оценки числа правонарушений в ЛССР в годы стабильной советской власти? Примем за наиболее профессиональную экспертизу отчет, сделанный 26.02 Л973 министром юстиции Янисом Дзенитисом:

«В республике по-прежнему высокий уровень преступности и судимости. По данным Министерства внутренних дел Латвийской ССР, в 1972 году впервые за последние пять лет приостановлен рост преступности и имелось снижение наиболее опасных преступлений на 7,5 %, умышленныхубийств на 12,3 %, грабежей государственного и личного имущества на 6,1 %, краж государственного имущества на 8,8 % и краж личного имущества граждан на 7,4 %. В то же время следует отметить, что число лиц, совершивших в 1972 году зарегистрированные преступления, не сократилось, а увеличилось на 6,6 % по сравнению с 1971 годом. В 1972 году зарегистрировано преступлений на 12 416 лиц».

По справке Верховного суда Латвийской ССР, в 1972 году им было рассмотрено 34 дела по особо опасным государственным преступлениям. Из этого числа 14 — за преступления военных лет, 16 — по «организации вооруженных антисоветских националистических бандгрупп и в участии в злодеяниях, совершенных этими бандами в первые послевоенные годы». «Рассмотрено всего только одно дело об антисоветской агитации и пропаганде, по которому осуждены четыре человека…» 4 диссидента за год — всего-то…