Павел Полян - Жизнь и смерть в аушвицком аду

Он словно предугадал адорновскую максиму (« Это варварство — после Аушвица писать стихи », 1949) — и заранее дал на нее возражение.

Да, произошла беспримерная планетарная Катастрофа, как если бы в Землю врезалась комета ненависти и выжгла смертным огнем половину одного небольшого народа. От удара образовался глубочайший кратер, Anus Mundi, земная кора растрескалась, но планета не раскололась.

Да, евреев уничтожали, — но евреев не уничтожили. И долг уцелевших — засвидетельствовать и сохранить память об этой Катастрофе, рассказать о ней так, чтобы именно после Аушвица могли бы возникнуть новые стихи — такие, каких еще не знала поэзия. Такие, в которых, — о чем бы они ни были, хоть о пингвинах в Антарктиде, — уже отразились бы подспудно весь опыт аушвицких газовен, бабиярских рвов и развалин восставшего гетто, под которыми прятались последние, как им самим казалось, оставшиеся на Земле евреи.

И в этом, возможно, главное назначение публикуемых здесь свитков и рассказа об их истории.

Отныне прочесть их сможет каждый желающий. Но их истинный адресат — те самые «правильные руки», еврейские и нееврейские, в которых строки из Ада оживут, обретут свои голоса и по-настоящему заговорят.

На первый взгляд, этот корпус «свитков из пепла» имеет вид подытоживающей сводки. Но это иллюзия. Максимум того, на что тут можно претендовать, — промежуточная версия. Напротив, издание скорее призвано стимулировать свое продолжение.

У двух текстов из десяти — все еще не установлены местонахождения оригиналов! Их непременно надо искать и найти — в Польше и во Франции.

Но самое, пожалуй, главное: на текстах Градовского, Лангфуса, Левенталя и Наджари просто рано ставить точку. Ведь прочитанность рукописи Градовского, хранящейся в Санкт-Петербурге, — всего 60 %, а прочитанность остальных, хранящихся в Освенциме и Варшаве, гораздо ниже.

А ведь отнюдь не исключено и некоторое приращение прочитанного — с помощью современных технологий и технических средств, применяемых, например, в криминалистике. Их грамотное и осторожное приложение к рукописям зондеркоммандовцев позволило бы впервые прочитать те места, что до сих пор не поддавались расшифровке. Или, по крайней мере, существенную их часть, как это уже удалось с рукописи Наджари.

Правда, на этом пути, кроме технологических, могут встать и иные преграды: бюрократические. И тут гиперспектрограммы бессильны!

К сожалению, ряд уже предпринятых попыток к успеху пока не привел — особенно в Освенциме. А ведь чем больше времени будет упущено, — тем слабее будет эффект от применения новейших технологий.

Однако прочтение непрочитанного представляет настолько большой историко-культурный интерес, что рано или поздно будут преодолены и эти преграды.

<4 марта 1945 года>

АКТ

1945 года, марта 4-го дня.

Комиссия, в составе: председателя — капитана интендантской службы ГЕРШКОВИЧА Х. Д. и членов: капитана юстиции ПОПОВА Д. А., граждан НАСАЛЯ Евгениуша, РАДЧЕНКО П. Н. и профессора медицины ЛИМУЗЕН Генрика, произвела осмотр зданий, сооружений и построек, расположенных на территории бывшего осьвенцимского концентрационного лагеря.