Павел Полян - Жизнь и смерть в аушвицком аду

В рукописи 1947 года Наджари так и не проговорился о том, что в свое время закопал у крематория записки. Он и подумать не мог, что схрон его найдут [1060], листы из бутылки вытащат, а текст поелику возможно прочтут и опубликуют.

Но именно это и произошло! Хоть и через девять лет после его смерти, хоть и после 36 лет прозябания в земле!

Произошло это, впрочем, довольно случайно.

24 сентября 1980 года, при раскорчевке местности около руин бывшего крематория III, на глубине примерно 30–40 см [1061], ученик Лесного техникума в г. Брюнеке Леслав Дурщ [1062]нашел стеклянную колбу от термоса, закрытую пластмассовой пробкой и завернутую в кожаную сумку. В колбе была рукопись — шесть листов формата 20×14 см, вырванных из блокнота и исписанных с обеих сторон: итого 12 страниц. Текст был написан не слишком убористым, хотя и не размашистым, почерком и на очень хорошем, как позднее оказалось, новогреческом языке. Но за треть с лишним века рукопись вся отсырела, ее состояние и, соответственно, читаемость были очень плохими.

Естественно, она была тотчас же отдана и принята на хранение в Государственный музей Аушвиц-Биркенау в Освенциме [1063]. После определения языка, на котором был написан текст, музей обратился в Министерство иностранных дел Польши с просьбой о квалифицированном переводе, каковой и сделал переводчик МИД Теодорос Алексиу, завершив его 31 июля 1981 года.

С большим трудом он смог прочесть то, что только можно было прочесть. Упоминание в тексте post factum освобождения Греции (а это был длительный процесс, и официальная дата освобождения — 18 октября 1944 года — не более, чем условность) косвенно датировало текст как написанный скорее всего в ноябре. Естественно было предположить, что 26 ноября, когда слухи о предстоящей — и действительно состоявшейся! — селекции «зондеркоммандо» достигли максимума. Живым еще зондеркоммандовцам вдруг стало ясно, что это, возможно, их последний шанс написать своим и бросить бутылку в землю. Отчего тем же числом датированы тексты Лангфуса и Германа [1064]. Но недавно Сакису Леону, зятю Наджари, первому удалось прочесть в самом тексте и дату: 3 ноября 1944 года [1065].

Кроме того, стало ясно: речь в рукописи идет о евреях из Салоник, а имя писавшего — Марсель Наджари. Когда Алексиу позвонил в Еврейскую общину Салоник, сразу выяснилось, что там прекрасно знают о существовании Розы и Нелли, жены и дочери Марселя Наджари. Нелли училась в Технионе в Хайфе. Так, что разыскать Розу, вдову Марселя Наджари-Йозеф, к этому моменту перебравшуюся в Париж, было несложно.

Сама эта новость не могла не взволновать ее. 7 марта 1982 года она обратилась в Освенцимский музей с просьбой прислать ей оригинал. В ответ ей выслали перевод, фотокопию рукописи и, как сообщает Элен Элегмиту, автор предисловия к книге Марселя Наджари «Хроника 1941–1945», сам термос и кожаную сумку, в которых была найдена рукопись. Последние сведения, впрочем, неверны: ничего такого Музей в семью не передавал [1066].

Итак, в начале весны 1982 года перевод Т. Алексиу, а возможно и фотокопия оригинала рукописи Наджари, оказались в руках семьи. Уже 22 апреля состоялась первая публикация того немногого, что удалось разобрать, — в греческой газете «Risospasti» [1067]. Вторая — и уже книжная — публикация вышла по-гречески в 1991 году, в составе упомянутой «Хроники 1941–1945».

Своеобразна у рукописи Наджари и издательская траектория. Если большинство текстов членов зондеркоммандо впервые появлялись по-польски или на идише (если они были написаны на идише), то рукопись Наджари впервые была опубликована на родине автора и на языке оригинала — по-гречески.

Первая публикация на иностранном яыке состоялась в 1996 году по-немецки — в сборнике материалов о зондеркоммандо [1068], в 1999 году тот же текст вышел по-итальянски. А в первой половине 2010-х гг. — три публикации по-русски: сначала в газете «Еврейское слово» (Москва, 2012), а затем в моей книге «Свитки из пепла», первое издание которой вышло в Ростове-на-Дону в 2013, а второе — в Москве, в 2015 году.

Книга 2015 года завершалась пассажем:

«…Не исключено и некоторое приращение прочитанного — с помощью современных технологий и технических средств, применяемых, например, в криминалистике. Их грамотное и осторожное приложение к рукописям зондеркоммандовцев позволило бы впервые прочитать те места, что до сих пор не поддавались расшифровке. Или, по крайней мере, существенную их часть» [1069]