Павел Уваров - Китай в средневековом мире. Взгляд из всемирной истории

Однако большинству евнухов приходилось довольствоваться ролью мелких слуг. Лишь некоторые из них, опираясь на узы «бесполой» солидарности, могли не только выживать во враждебном окружении, но и успешно противостоять группировкам конфуцианских чиновников. Однако исторические хроники составляли конфуцианцы, идеалом которых выступал отец семейства, «совершенный муж». Евнухи этому типу не соответствовали, и потому в летописях они представлены лживыми, жадными и трусливыми. Составители анналов считали их главным злом, поскольку они, используя чрезвычайные обстоятельства и преследуя своекорыстные цели, втягивали императоров в опасные предприятия. Этика, основанная на понятиях семьи и чести, превращала в глазах конфуцианцев представителей «третьего пола» в чудовищ, алчущих лишь денег и власти, и потому в официальной версии китайской истории они могли изображаться лишь злодеями.

Такая роль отводилась в хрониках влиятельному евнуху, занимающему пост управляющего в ведомстве ритуалов, Ван Чжэню, имевшему большое влияние на императора Чжу Цичжэня (храмовое имя Ин-цзун, правил под девизом « Чжэнтун » в 1435–1449 гг. и под девизом « Тяньшунь » в 1457–1464 гг.). Ему ставили в вину дорогостоящий поход в Бирму в 1446 г., хотя это был долгожданный триумф китайского оружия: минские войска подошли к стенам столицы, и бирманский король признал себя данником Пекина. Несмотря на то что интерес к землям, открывавшим кратчайшую сухопутную дорогу в Индию, был совершенно логичен, конфуцианцы затем объявили эту политику преступной и безумной. Для них даже такие провинции, как Юньнань и Гуйчжоу, считались «варварскими» и недостойными внимания. Такая позиция в конечном счете вела страну к изоляции. Дальнейший ход событий явился тому подтверждением. Ведомство ритуалов запросило в военном архиве, оставшемся в Нанкине, материалы о плаваниях эпохи Юнлэ. Но хранитель архива — верный конфуцианец — уничтожил бесценные сведения о путешествиях Чжэн Хэ, дабы помешать растрате государственных средств. За свой поступок этот «совершенный муж» заслужил восхищение главы военного ведомства (злейшего врага Ван Чжэня) и получил высокий пост.

Вскоре разразилась война с кочевниками — ойратами (западными монголами). Конфуцианцы призывали не потакать «варварам» и не обменивать столь необходимый кочевникам чай [26] Прибыльная торговля чаем с северными и западными «варварами» началась еще в период империи Тан, когда чай варили. В Поднебесной затем не раз сменялись методы заварки чая, но кочевники оставались верны старому способу — они варили чай с молоком, маслом и солью. Тонизирующий питательный напиток стал важнейшим элементом рациона кочевников. на якобы ненужных китайцам лошадей.

Помимо прочих соображений, они исходили из того, что после падения империи Юань разрозненные монгольские племена не могли представлять серьезную угрозу для Поднебесной. Однако к этому времени в Степи усилился западномонгольский союз ойратов под предводительством Эсэна-тайши. Внезапное прекращение торговли с Китаем представляло угрозу самому существованию кочевого хозяйства и на некоторое время вновь сплотило монголов. Эсэн атаковал пограничные пункты империи Мин.

Начиналась война, и на этот период при дворе неминуемо усиливались позиции военного ведомства. Огромная армия собиралась в пограничном районе. Но Ван Чжэню удалось убедить императора вместе с ним возглавить поход. Согласно традиционной версии китайских историографов, евнух не хотел разлучаться с Ин-цзуном, дабы уберечь его от влияния враждебной группировки военных.

Но поход кончился катастрофой. В местности Туму 1 сентября 1449 г. двадцатитысячная конница Эсэна наголову разгромила полумиллионную армию императора. Ван Чжэнь был убит, как и большинство китайских военачальников, а император попал в плен. Эсэн дал ему монгольскую жену и содержал в достойных (по представлениям кочевников) условиях.

Отправляясь в поход, Ин-цзун доверил регентство сводному брату. Узнав о катастрофе, придворные предложили регенту срочно заключать мир с ойратами и эвакуировать столицу в Нанкин. Но возобладала партия «патриотов» под руководством Юй Цяня, заместителя павшего в бою начальника военного ведомства. Он убедил регента занять престол самому (присвоив плененному брату звание «великого предшествующего императора») и настоял на подготовке к обороне. Эсэн не стал сразу развивать свой успех, рассчитывая на то, что китайцы пойдут на любые уступки, раз у него в плену император. Однако Юй Цянь на переговорах напомнил ойратскому вождю изречение Мэн-цзы: самым важным является народ, затем — страна и лишь затем — государь. Поняв, что законный император принесен в жертву интересам правящей китайской элиты и переговорами он ничего не добьется, Эсэн начал штурм Пекина. Юй Цянь вел активную оборону, применяя артиллерию в неслыханных ранее масштабах. Потерпев неудачу, Эсэн вынужден был вернуться в Степь. Возможно, задумав компенсировать провал похода и стремясь посеять раздоры в среде высшего руководства в Пекине, через некоторое время Эсэн отпустил своего венценосного пленника домой.