Петр Балаев - Миф о Большом терроре

Что случилось бы с «норманнской теорией», если бы царица Елизавета поручила разбираться с немецкими историками «ученым-историкам» из Тайного приказа? Да, в лучшем случае, кнутами шкуры со спин им спустили бы, ноздри вырвали и отправили по каторжному этапу в Сибирь. На этом вся истории с «руотси» завершилась бы. Но ее перевели в научное русло. Теперь этим спорам конца не предвидится.

Что случилось бы с «Катынским делом», если бы следователям Главной военной прокуратуры вменили незаконное возбуждение уголовного дела, фальсификацию следственных материалов и получение взяток от польской стороны? Но перевели спор в научное русло. Теперь будет бесконечный спор на подобии спора атеистов с верующими на предмет существования бога.

А мне приходят советы разобраться с научных позиций по ситуации 37-го года. Стоит ли превращать клевету антикоммунистов в «научную теорию»? Или нужно разобраться с авторами этой клеветы?

ГЛАВА 4. ФИАСКО С ПОИСКОМ ПРИЧИН.

Согласитесь, махинация с приписыванием скромному ученому заслуг в проведении многолетних кропотливых исследований по установлению числа жертв репрессий 37-го года, тогда как эти цифры были предоставлены КГБ СССР Комиссии Политбюро ЦК КПСС, председатель Комиссии их обнародовал, о чем скромный ученый В.Земсков сам недвусмысленно в своих статьях заявлял, весьма показательна для этой истории, как характеристика научности происходящего вокруг нее.

Но и этого мало. Александр Николаевич Яковлев жил до 2005 года и лично наблюдал этот батл Земскова с Разгоном, который обвинил ученого в подделке документов с целью занизить число жертв Сталина. Яковлев предпочел ситуацию наблюдать со стороны, не вмешиваясь. А ведь обвинение Разгона впрямую касалось Александра Николаевича и тут всё начинает играть новыми яркими красками. Главного антисталиниста (надеюсь, эта характеристика вопросов не вызывает) обвинили, фактически, в подделке документов с целью занижения масштабов репрессий, проводимых во времена Сталина. Так хохмить – нужен особый талант. И этот талант присутствует у тех, кто изобретал «Большой террор».

Придание вида научности ему – только начало представления. Разогрев зрителей в цирке перед главным номером сезона. Дальше будет всё смешнее и смешнее. Дальше – причины «Большого террора».

С 20-го съезда КПСС и до начала 90-х годов о поисках причин историческая наука не заботилась. Н.С.Хрущев в докладе объяснил, что часть партноменклатуры, военных и советской бюрократии пострадали в результате: «Мы должны серьезно разобрать и правильно проанализировать этот вопрос для того, чтобы исключить всякую возможность повторения даже какого-либо подобия того, что имело место при жизни Сталина, который проявлял полную нетерпимость к коллективности в руководстве и работе, допускал грубое насилие над всем, что не только противоречило ему, но что казалось ему, при его капризности и деспотичности, противоречащим его установкам. Он действовал не путем убеждения, разъяснения, кропотливой работы с людьми, а путем навязывания своих установок, путем требования безоговорочного подчинения его мнению. Тот, кто сопротивлялся этому или старался доказывать свою точку зрения, свою правоту, тот был обречен на исключение из руководящего коллектива с последующим моральным и физическим уничтожением. Это особенно проявилось в период после XVII съезда партии, когда жертвами деспотизма Сталина оказались многие честные, преданные делу коммунизма, выдающиеся деятели партии и рядовые работники партии», - так с этим и жили. Это устраивало. Даже развивать пытались. Из установки, данной Хрущевым, вытекало, что причин не было никаких, кроме маниакальной подозрительности и кровожадности владельца «культа личности», придумавшего в маниакальном припадке, что чем ближе государство к коммунизму, тем сильнее классовая борьба и больше врагов народа, в этом направлении и двигалась советская историография вплоть до последних дней существования СССР. Ее предсмертным вскриком, до того, как она стала уже российской историографией, было изобретение диагноза маниакальной шизофрении, поставленного Сталину профессором Бехтеревым. Смешно, конечно, но как вы сами на месте этих историков смогли бы объяснить, почему были расстреляны люди по обвинениям в антисоветских заговорах, которые сами же «культ личности» создавали?

Тот же Тухачевский до ареста не мог рюмку выпить в компании, не произнеся клятву верности партии и Сталину. Правда, пьянки не во всех компаниях такими тостами сопровождались. В особо тесных звучали другие тосты.