Юрий Захаров - Генерал армии Н. Ф. Ватутин

— А кому сейчас легко, Георгий Константинович? — вопросом па вопрос ответил Ватутин. — Тем, кто сейчас в боях, думаю, еще труднее.

— Это верно, — тяжело вздохнул Жуков.

Положение на Северо-Западном фронте ухудшалось с каждым часом. Правда, 8-й армии генерала П. П. Собенникова и 11-й армии генерала В. И. Морозова удалось избежать окружения. Но они из-за недостаточной организованности командования войск фронта продолжали отходить в расходящихся направлениях, неся при этом большие потери. В еще более трудном положении оказалась 27-я армия, которой командовал генерал Н. Э. Берзарин. Ее, сражавшуюся в районе Даугавпилса, уже обтекали танковые клещи врага, готовые вот-вот сомкнуться. Вот почему Ватутин на помощь именно этой армии и нацелил усилия 21-го механизированного корпуса генерала Д. Д. Лелюшенко...

26 июня гитлеровцы крупными силами форсировали Западную Двину и захватили Даугавпилс. Но подошедший в это время корпус Лелюшенко с ходу вступил в бой и остановил дальнейшее продвижение противника, довольно сильно потрепав 56-й мотокорпус противника. Правда, успех 21-го механизированного корпуса дал выигрыш во времени немногим более суток (вскоре под давлением превосходящих сил противника он тоже вынужден был отойти и занять новый рубеж обороны), но и этого оказалось достаточно, чтобы выручить из беды 27-ю армию.

С возвращением Жукова Ватутину стало легче. Во всяком случае, теперь он мог выкроить несколько часов в сутки на отдых. Спал в кабинете не раздеваясь.

Утром 30 июня Жуков вызвал Ватутина. Когда Николай Федорович вошел в его кабинет, Георгий Константинович разговаривал по телефону. Увидев своего заместителя, кивнул, сказал в трубку:

— А вот он как раз у меня... Хорошо... Нет, лучше не одного, а с группой. Да, конечно, товарищ маршал. Слушаюсь.

Положил трубку, пояснил:

— Тимошенко. Звонит уже второй раз. И все по Северо-Западному фронту. Предлагает послать туда представителей из Генштаба, чтобы разобраться во всем на месте. Возглавить группу придется вам.

— Когда ехать?

— Желательно сегодня же.

— Я готов.

— Желаю удачи, Николай Федорович.

Вернувшись к себе, Ватутин позвонил жене. Попросил собрать в дорогу необходимые ему вещи. Предупредил, что к вечеру заедет на несколько минут домой.

Из Москвы Николай Федорович выехал со своей группой на нескольких машинах. Смеркалось. На Ленинградском шоссе водители держали достаточно высокую скорость. Но затем пришлось петлять по проселочным и лесным дорогам. Чем ближе подъезжали к Пскову, тем чаще навстречу попадались беженцы. То и дело на дорогах возникали пробки, особенно у переправ. Слухи были один тревожнее другого. Говорили, что фашистские танки вот-вот будут в Пскове, что Новгород полностью разрушен вражеской авиацией.

Машины продвигались вперед с большим трудом. Николай Федорович, оглядываясь по сторонам, недовольно хмурился: «Беженцы — это понятно. Но почему среди них бойцы и даже командиры? Окруженцы, отбившиеся от своих частей?»

Около одной из групп красноармейцев, расположившихся на отдых прямо на пыльной обочине, приказал водителю остановить машину. Бойцы поднялись, начали приводить себя и свою амуницию в порядок. К Ватутину подбежал и вскинул руку к пилотке худощавый сержант. Но ничего не доложил, даже не представился.

— Откуда? — спросил Ватутин.

— Из-под Даугавпилса, товарищ генерал, — хрипло выдавил сержант. — Наш полк там в окружение попал. Трое суток дрались, а потом немец нас танками подавил. Вот двенадцать человек только и осталось. Идем вторые сутки, а куда — и сами не знаем. Хоть бы сборный пункт где найти либо часть какую. — С надеждой спросил: — Может вы, товарищ генерал, нас куда-нибудь определите?

— Ведите, сержант, своих бойцов к Пскову, — приказал Ватутин, садясь в машину. — Там разберемся.

— Слушаюсь, — козырнул повеселевший сержант.

Штаб Северо-Западного фронта Ватутин нашел в лесу южнее Пскова. По всему было видно, что здесь совсем недавно рвались вражеские бомбы. Зияли свежие, пахнущие взрывчаткой воронки, лежали вырванные с корнем деревья, лес в нескольких местах горел.

Вид у начальника штаба фронта генерала П. С. Кленова был подавленным. На вопросы Н. Ф. Ватутина он отвечал путанно. Он не знал даже, где находится командующий фронтом, каково положение его армий, их местонахождение. Не было у начштаба сведений и о состоянии приданного им на усиление 21-го мехкорпуса. Не лучше знал обстановку и член Военного совета фронта корпусной комиссар П. А. Диброва. Было ясно, что штаб потерял управление войсками.