Майк Дункан - Буря перед бурей. История падения Римской республики

78 г. до н. э.

Смерть Суллы.

Ни один период в истории не изучался с такой тщательностью, как падение Римской республики. Имена Цезаря, Помпея, Цицерона, Октавиана, Марка Антония и Клеопатры являются одними из самых известных в истории не только Рима, но и всего человечества. Каждый год преподносит нам новую книгу, художественный фильм или телевизионное шоу о жизни этого прославленного поколения, последнего в Римской республике. Для их перманентного преобладания есть весьма веские причины: этот период оживляют собой удивительные личности и невероятные события. Особенно увлекательно это для тех из нас, обитателей современного мира, кто, опасаясь хрупкости наших собственных республиканских институтов, воспринимает восхождение кесарей в качестве поучительной истории. Знаменитое высказывание Бена Франклина о том, что Конституционный конвент породил «республику… которую еще нужно сохранить», звенит всем последующим поколениям предупреждающим звоночком.

Но вот о том, как Римская республика до этого дошла, оказавшись на грани катастрофы, – вопрос, на сегодняшний день значимый больше, чем когда-либо, – написано гораздо меньше, что весьма удивительно. Бушующий огонь, вполне естественно, требует к себе внимания, но чтобы не дать ему разгореться в будущем, надо спросить себя, с чего он начался. В истории не было революций, которые взялись бы ниоткуда, и начинать с политической системы Юлия Цезаря, разрушенной единственно силой амбиций, было бы, конечно, неразумно. Значительную часть масла, вспыхнувшего в 40–30 гг. до н. э., в огонь подлили за сто лет до этого. О жизненно важном поколении предшественников Цезаря, Цицерона и Антония – братьев-революционеров Гракхов; упрямого, амбициозного Мария и Суллы, снискавшего своей дерзостью недобрую славу, – все забывают. Мы очень долго отказывали себе в не менее живой, волнующей, хаотичной, пугающей и захватывающей истории последнего поколения Республики. О ней как раз повествует эта книга.

Впрочем, она служит не только средством заполнить пробел в нашем знании римской истории. Когда я писал «Историю Рима», мне снова и снова задавали одни и те же вопросы: «А Америка тоже Рим? А Соединенные Штаты движутся по сходной исторической траектории? И если да, то на каком этапе римской хронологии на данный момент они сейчас находятся?» Попытки проводить прямые сравнения между Римом и Соединенными Штатами всегда чреваты опасностями, но из этого еще не следует, что в рассмотрении данного вопроса нет никакого смысла. По меньшей мере, нам будет полезно определить, на каком отрезке тысячелетней истории Рима мы можем отыскать аналогичный исторический контекст.

Давайте в данном русле объясним следующий момент. Мы находимся не на первом этапе, когда разношерстная толпа изгнанников, инакомыслящих и бродяг приезжает на новое место и основывает там постоянное поселение. Подобное соответствовало бы ранней стадии колонизации. Сегодня мы переживаем революционный этап, когда группка недовольных аристократов свергает монархию и учреждает республику. Он соответствует периоду отцов-основателей, стоявших у истоков США. Фазу великих завоеваний, когда череда войн с другими могущественными державами устанавливает международную военную, политическую и экономическую гегемонию, мы тоже не переживаем. Она соответствовала бы XX веку с его глобальными конфликтами Первой и Второй мировой войн, равно как и холодной войны. Наконец – несмотря на заявления некоторых истеричных комментаторов – наша республика не рухнула и не оказалась в руках диктатора. Пока ничего такого еще не случилось. Это означает, что если США и находятся на определенном участке римской хронологической шкалы, то он, должно быть, соответствует периоду между великими завоевательными войнами и восхождением кесарей.

Более углубленное изучение этого периода обнаруживает эпоху, наполненную историческими отголосками, которые кажутся странно знакомыми современному читателю. Окончательная победа над Карфагеном в Пунических войнах привела к растущему экономическому неравенству, нарушению привычного образа жизни, нарастающему политическому противостоянию, попранию неписаных правил политического поведения, приватизации армии, буйной коррупции, к социальным и этническим предубеждениям на местах, сражениям за возможность получить гражданские и избирательное права, непрекращающимся и затяжным военным конфликтам, использованию насилия в качестве политического инструмента, а также к появлению ряда элит, которые были настолько одержимы своими привилегиями, что напрочь отказывались вовремя реформировать систему, дабы ее спасти.