Татьяна Тимофеева - «Мы жили обычной жизнью?» Семья в Берлине в 30–40-е г.г. ХХ века

Берлинские семьи из средних слоев вели в 30-е г.г. достаточно активную культурную жизнь, в которую входили как посещения оперы, филармонии и театров, так и самое распространенное массовое удовольствие — семейный поход в кино. Здесь жители могли в полной мере пользоваться всеми преимуществами жизни в большом городе. Буржуазия оставалась верна традиционным ценностям немецкой культуры. Но, если обратиться к данным статистики, то результаты будут довольно интересными, пик зрительского интереса явно пришелся на 20-е гг.: Берлинскую оперу больше всего людей (512 701 чел.) посетили в 1929 г., затем следует неуклонный спад вплоть до 411,6 тыс. в 1935 г., но в 1936 г. количество зрителей резко возрастает до 600 тыс. чел. и вплоть до 1939 г. остается на этой отметке (кстати, в опере давались и концерты, и даже были танцевальные вечера). Что касается театров, то их число и соответственно цифры зрительских посещений неуклонно снижаются с 1925 г. (51 театр, 46 тыс. зрителей) до 1938 г. (26 театров, 29,7 тыс. зрителей). Городские кабаре и варьете вообще переживают катастрофу с началом экономического кризиса: их число сокращается со 107 в 1928 г. до 8 в 1929, а в 1938 г. на весь Берлин остается только 4 подобных заведения! [226]Возрастает только количество кинотеатров, в основном за счет временных летних площадок. Причиной этих тенденций надо считать как политику нацистов в сфере культуры, «ариизацию», обеднение и унификацию репертуара, так и экономические потрясения, и, видимо, все же нехватку свободного времени.

Необходимо указать, что посещение оперы или театра являлось большим праздником и происходило не так часто, билеты стоили дорого. Родители могли подарить сыну билет на его день рождения или отправиться в оперу сами в честь какого-либо семейного события [227], если неработающий юноша хотел пригласить в театр свою подругу, то он экономил карманные деньги, просить что-либо сверх выдаваемого отцом было не принято [228]. Родители старших школьников, следившие за развитием своих детей, посещали постановки по произведением немецких классиков, прежде всего Гете и Шиллера [229]. Те, чьи запросы были не так высоки, с большим удовольствием ходили в оперетту, слушали «музыку, веселую музыку, что-нибудь живое» [230]. Следует отметить, что в процессе интервью пожилые люди вспоминали об ощущении настоящего праздника от подобных форм досуга, часто пытались напеть какие-то мелодии или несколько слов из арии, оперетты, продекламировать монолог из классического спектакля. Ни одной премьеры нацистских режиссеров с идеологической нагрузкой берлинцы, по их словам, не посещали или, во всяком случае, не запомнили.

Заблуждением было бы полагать вслед за поверхностными клише, что Берлин находился в изоляции от мировой культуры в период национал-социализма, даже осуждаемые нацистами модернистские веяния находили в нем отклик. Переводились с высоким тиражом и находили своего читателя новинки американской литературы, прежде всего произведения Э. Хемингуэя, В. Фолкнера, Дж. Голсуорси, М. Митчелл, вплоть до начала войны не было запрещено прослушивание иностранных радиостанций, чем пользовались многие берлинцы, молодежь посещала гастрольные представления всемирно известного клоуна и варьетиста Чарли Ривеля в варьете «Скала», жонглеров братьев Растелли и т. п. [231]. Можно предположить, что в сфере культуры и тем более в столичной культурной жизни национал-социализм намеренно оставлял свободные ниши, действовал достаточно осторожно. С одной стороны, в глазах мировой общественности это должно было смягчить впечатление от всеобщей унификации и диктаторской сущности власти. С другой стороны режим, претендующий на столь полную мобилизацию общества, должен был выказывать уважение к национально-культурным традициям и ориентирам общественной и частной жизни, иначе он рисковал лояльностью граждан.

Доступным развлечением для семьи было кино [232], в основном смотрели киноленты мелодраматического, развлекательного или приключенческого характера. Собственно говоря, жанр кинофильма особой роли даже не играл, интересен был и сам процесс посещения кинотеатра, не обязательно стационарного, это мог быть и кинопоказ в парке на летней эстраде. Мальчишки и здесь находили возможности устраивать себе более частые развлечения, чем это позволяли их скромные личные средства. «Все, что касалось кино и киносъемок, вызывало у нас живой интерес. Некоторые важные премьеры мы смотрели через забор. На наших велосипедах мы доезжали до „кинотеатра“, прислоняли их к фонарным столбам и вставали ногами на седло. Замечательное место с прекрасным видом! […] В маленьких кинотеатрах место в первых рядах стоило 60 пфеннингов. Но ведь их надо было еще иметь!» [233]