Серж Нонте - Древний мир. Полная история

Покончив с обетами и молитвами, Камилл вторгся в землю фалисков и в большом сражении разбил и их самих, и подоспевших им на подмогу граждан Капены. Затем он обратился к осаде Вей и, видя, что приступ был бы чрезвычайно труден, стал вести подкоп, так как местность вокруг города позволяла рыть подземные ходы и быстро проникать на такую глубину, где можно было производить работы незаметно для противника.

Между городской стеной и валом нередко вспыхивали случайные стычки с неприятелем — Камилл запретил их, распорядившись, чтобы никто не вступал в бой самовольно. Практически все солдаты были брошены на земляные работы. Чтобы и работа не прерывалась, и люди не изнемогали от длительного пребывания под землей, он разбил землекопов на шесть команд. Работа велась круглосуточно, в шесть смен, днем и ночью, и все закончилось очень быстро.

Внешне же все выглядело так, что римляне боятся защитников Вей, и те принялись насмехаться над римлянами. Они кричали со стен, что римляне трусят и поэтому предпочитают сидеть в своем лагере. Осада уже стала настолько привычным для осажденных делом, что они, вероятно, даже удивились бы, если бы как-нибудь с утра не увидели под стенами римского лагеря. Но по-прежнему ничего не происходило. А посему бдительность охраны упала, ночью обе стороны спокойно спали. Но это только так казалось вейянам. Сильный римский отряд, посланный Камиллом по подземной галерее в спящий город, уже неслышно открывал ворота, и внутрь города уже готовы были ворваться римские солдаты.

Опытные воины с оружием в руках вышли из подземного хода и оказались в храме Юноны, прямо посреди вейской крепости. Тут одни с тыла напали на врагов, стоявших по стенам, другие сбили засовы с ворот, третьи запалили крыши домов, поскольку женщины и рабы швыряли оттуда камни и черепицу. Повсюду поднялся вопль, в котором разноголосье ужаса и угроз смешалось с плачем женщин и детей. В мгновение ока со всех стен были сброшены вооруженные защитники, а ворота отворены, и в то время, как одни римляне толпой стали прорываться в город, другие начали карабкаться по оставленным горожанами стенам. Город наполнился римлянами, бой шел повсюду. После ужасающей резни битва начала ослабевать. Тогда диктатор приказал глашатаям объявить, чтобы не трогали безоружных, что и положило конец кровопролитию. Горожане стали складывать оружие и сдаваться, а воины с разрешения диктатора бросились грабить. Говорят, что, когда Камилл своими глазами увидел, насколько эта громадная добыча превосходит ценностью все упования, он воздел руки к небу и молился, чтобы не слишком дорогой ценой пришлось платить за все это ему и римскому народу — ведь то невероятное счастье, которое досталось сегодня ему самому и всем римлянам, может вызвать зависть у богов и людей.

Атака римлян под предводительством Марка Фурия Камилла

По словам Плутарха, Камилл, глядя на картину ужасного грабежа, простер руки к богам и взмолился:

— О, Юпитер, и вы, боги, надзирающие за делами добрыми и дурными, вы сами свидетели, что не вопреки справедливости, но, вынужденные к обороне, караем мы этот город враждебных нам и беззаконных людей! Но если тем не менее и нас ждет некая расплата за нынешнюю удачу, пусть она, молю, падет, с наименьшим ущербом, на меня одного, минуя государство и войско римское!

С этими словами, он резко повернулся направо, но, совершая поворот, упал. Все окружающие были немало встревожены, однако Камилл, поднявшись, сказал, что все произошло согласно его молитве: «Величайшее счастье искупается маленькой неудачей».

Несколькими годами позже, когда Рим был взят и разграблен галлами, многие вспомнили про этот случай и сочли его дурным предзнаменованием, которое не было понято.

Так в 396 году до н. э. пал этрусский город Вейи.

Действительно, исход длительной осады решил подкоп. Опытные римские воины с оружием в руках вышли из подземного хода и оказались прямо посреди вейской крепости. Вейяне, стоявшие на стенах, получили удар в спину. Несколько домов запылало, ворота города были открыты изнутри, и основная часть римской армии ворвалась в охваченный паникой город.

Самый богатый город этрусского племени даже в собственной гибели обнаружил величие: ведь римляне осаждали его долгих десять лет и зим, в течение которых он нанес им поражений куда больше, чем от них претерпел, и даже когда в конце концов пал по воле рока, то был взят не силой, но хитростью.