Владимир Захаров - Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского

Мы, между тем, доканчивали нужные и сильные возможности устройства, что самой производимо было и прежде, а особливо за неделю пред тем старались всемерно привести все в порядок, на тот конец, чтоб учинить отпор неприятелю, о коем извещали Нас, что он был еще далече.

Войско наше, большею частию составленное из поселян, выступило к занятию разных постов, снабденных уже прежде всякою потребностию. И Мы надеялись на крепкий отпор со стороны наших против французов, ежели сии покусятся учинить высадку на остров и чрез целую ночь бдение было величайшее. Но вчера поутру 10 июня усмотрено, что в недальнем расстоянии от наших берегов приближалось около 60 тифранцузских лодок с войском. Почему поставлено было противу того самого места довольно порядочное число людей для воспрепятствованию десанту. Но как некоторые из подчиненных потревожили криком, якобы нападение последовало в другом месте, то Мальтийское войско бросилось туда со всею поспешностию, оставив прежний пост беззащитным. Между тем французы успели приблизиться к берегу и беспрепятственно овладели прилежащею к оному Башнею, каковую долженствовали охранять те самые офицеры, кои толико постыдно отвлекли наших людей от сего важного поста. Едва сие последовало, как вдруг открылась нарочно вымышленная ложная тревога, от которой наше войско, яко составленное из поселян, без всякого опыта и еще в первый раз выведенное против сильного неприятельского огня, пришло в великий страх и бросилось бежать, оставив почти одного своего генерала, который с малым числом окруживших его людей долженствовал делать в одно время сильный отпор, а в существе искать себе безопасного места. В сие самое время французы высаживали свои войска и приметным образом усиливались, потом рассеялись они по селениям для грабежа и других обыкновенных насилий. Кавалеры вознамерились было преследовать французов тем более что и время споспешествовало для произведения сего в действие. Но некое злое внушение посеянное в нашем войске, якобы Кавалеры, как из французов, так и из других наций, суть вообще изменники, не только послужило поводом уклониться нашему войску от повиновения Кавалерам, но и заставить еще оное произвести убийство над некоторыми суще невиновными. Мнение об измене Кавалеров наших скоропостижно овладевшее целым нашим войском, заставило Мальтийцев быть без всякого начальника, и их действия оставались без управления.

Измена же последовала со стороны самих Мальтийцев ибо хотя действительно было отпущено великое количество провианту и амуниции, однако все войско терпело недостаток в одном и другом.

Итак, одни приписывают измену Мальтийцам, а другие Кавалерам. В таковых обстоятельствах, в которых войско наше объемляемое страхом всегда далее и далее удалялось, то и можете себе вообразить, сколь стремительны были успехи неприятелей. Еще до захождения солнца, подступили они к воротам, именуемые Бомбовые, для защиты которых не было там войска, оное быв вяще уверено, в явной измене, бежало от лица неприятеля, воображая себе вящие бедствия, и в ту же пору лишенное хлеба, пороху и пуль.

В ночь же с 10 гона 11— сего дня оказались в разных местах ложные тревоги, кои причинили многие беспорядки. Между тем здешние бароны, Верховный Магистрат юстиции, присяжные Университета, многие адвокаты и другие пришли в роде депутатства требовать от Нас решительства на примирение, предъявляя при том, что войско пришедше в необузданность не может действовать против неприятеля, что бомбардирование долженствует неукоснительно последовать, и которое разорит весь город, под развалинами коего и весь народ погибнет; и что они всячески желают для спасения себе отдаться Французской Республике. Мы, в следствии сего, не преминули учинить им приличное по обстоятельствам рассуждения, каковые производили Мы и в Наш Совет, который, наконец, после многих прений и, поставляя главнейшею причиною недостаток в средствах, уменьшившихся чувствительно от неопытности нашего войска, также от последовавшего разбития многих отрядов, и от подлинной измены, оказанной со стороны Мальтийцев, дабы в самом деле не допустить город до бомбардирования и неизбежного кровопролития, сверх сего видя, что вся религия (т. е. вера. — В. З .) по самой сущей несправедливости пала в подозрение перед Мальтийскою нацией, почел за необходимое, чтобы на другой день послать без отлагательства депутата к французскому генералу, стоявшему с войском на сухом пути, и просить его о повелении прекратить неприятельские действия; а между тем отписать к главнокомандующему генералу Бонапарте, чрез Батавского консула, с предложением ему приступить на справедливейший и честный договор. Конечно, покажется весьма удивительно и прискорбно, что столь славная Мальтийская крепость под защитою Кавалеров, долженствовала сдаться в "24 часа". Но если принять в рассуждение, что войско наше почти до единого нам изменило, что нам неизвестно было надеяться на услуги Кавалеров, яко долженствовавших быть главнейшею нашею силою, что измена была в величайшей степени, по поводу провианта и военных припасов, и что все из отличительнейших здесь особ, решительно объявили желание свое отдаться Французской Республике, и, может быть, решились бы они поступить с Нами в таком случае насильственно, и так каждый, кто только представит все сии причины на размышление, то увидят ясно, что стекшиеся обстоятельства понудили Нас сдаться на Капитуляцию по сущей необходимости. Нельзя изъяснить всей горести ощущаемой целым здешним военно-кавалерийским орденом. Мы уже послали от себя Депутатов для переговоров. И как теперь неудобно нам продолжить сие письмо в подробности, то ожидайте от нас доставлении копии с Капитуляции, коль скоро оная заключена будет.